Зеркало Триглавы
Шрифт:
— Точно, тогда подкованная блоха не только кусаться, но ещё и лягаться сможет. Веселуха… — засмеялся Антон, которого история позабавила и показалась очень знакомой. — Что ж ты сразу человеком не стал?
— Ты что? — ужаснулся Тимофей. — Я ж из будущего, а у нас закон — никаких самодеятельных чудес, их и так здесь хватает. Понимаешь, волки-оборотни в сказаниях были, в сокола люди превращались, в рыб — вроде тоже, а вот про блоху-оборотня никто и слыхом не слыхивал.
— Да, это и, правда, чудо — страшный и непобедимый оборотень-блоха,
— Не знаю, — пожал плечами тот, — уже должны быть. Мы, если надо, быстро перемещаемся, наведенным телепортом.
— Мы тоже в таком были, да? А как это выглядит со стороны?
— Смерч. Маленький симпатичный смерчик, никому не причиняющий вреда.
— Значит, что-то случилось, — сделал вывод Антон, внимательно оглядев горизонт и ничего, даже отдаленно похожее на смерч, не обнаружив. — Будем сами выбираться, да и Птаха надо найти. Он ведь легче нас, могло в сторону отнести. Ветром…
Антон задумчиво осмотрелся вокруг: выбросило их посреди зеленого луга, размером с футбольное поле. Обрамлял этот огромный газон неизменный лес, а примерно посередине торчал внушительный обломок камня, формой напоминающий пирамиду.
— АЛАТЫРЬ-БЕЛ-КАМЕНЬ! — медленно произнес Тимофей, не отрывая восторженного взгляд от сероватого булыжника.
Антон, не слушая его, встал, побрел к камню, попутно ища взглядом Птаха, не заметить которого на практически голом лугу было невозможно. Тимофей поторопился за ним. Подойдя к камню, Антон обошел несколько раз вокруг и, напряженно думая о своем, произнес:
— И где ж нам теперь бесенка искать? Людмила голову оторвет, он ей вместо сына… — и замер, потому что Тимофей вдруг завопил:
— Что ты сделал? Это же Алатырь, мощнейший проводник магической энергии, незакрытый пуп Земли. Найти его мечтают все в этом мире, — совсем грустно закончил он свою гневную тираду, — да только не всем он открывается. Нам с тобой повезло, — на паренька было невозможно смотреть, такое горе плескалось в его глазах, грозя хлынуть водопадом слез.
— Зачем? — не понял Антон.
— Да затем, что этот камень выполняет самое заветное желание или отвечает на самый сокровенный вопрос, но только одно желание или только один вопрос. А ты что спросил?
— Что? — тупо переспросил Антон.
— ГДЕ ИСКАТЬ БЕСЕНКА? — опять закричал Тимофей.
— А если для меня в тот момент это был самый главный вопрос? — принялся оправдываться Антон.
— СМОТРИ!!!
Камень разгорался изнутри неярким белым светом, который сменился красным, оранжевым, желтым, зеленым, голубым, синим и, наконец, эта радуга закончилась ослепительной фиолетовой вспышкой. В воздухе запахло озоном. А на камне стали проявляться слова, написанные славянской вязью:
ПРЯМО ПОЙДЕШЬ — УБИТ БУДЕШЬ,
НАПРАВО ПОЙДЕШЬ —
НАЛЕВО ПОЙДЕШЬ — СЕБЯ ЗАБУДЕШЬ.
И стрелки, указывающие путь, чтоб, не дай бог, не перепутали случайно.
Друзья посмотрели вперед: там, на пределе взгляда, над чем-то темным кружила стая воронья, и они, переглянувшись, единодушно решили, что им туда не надо.
Не зная, что лучше — быть обманутым или забыть себя, Антон наклонился, подобрал плоский камешек, чиркнул острием меча по одной стороне. Загадал «орел» или «решка», подбросил в воздух. Выпало идти налево. Что ж, судьба…
ГЛАВА 14
Из-под Алатырь-бел-камня наружу пробивался ручеек и, весело журча, бежал в ту же сторону, куда направились Тимофей и Антон. Был этот ручеек, надо полагать, непростой, потому что идти было легко и приятно — редколесье давало тень, опавшая листва мягко пружинила под ногами, потихоньку журчала вода, радовала слух и дарила прохладу, а все в целом напоминало легкую увеселительную прогулку. И даже меч, который не слишком удобно висел в ножнах у Антона за спиной (все время, зараза, норовил сползти вниз), не портил настроения, хотя тащить его было тяжеловато. Облегчить-то его Людмила облегчила, а длину, метр с лишним, куда девать, а? А им ещё сражаться придется… Но об это Антон предпочитал не думать.
Друзья несколько расслабились и решили, что поиски Птаха — это только вопрос времени, которого у них было видимо — невидимо.
На привале Антон, наконец, спросил Тимофея о том, что давно крутилось на языке:
— Слушай, а ты отчего так расстроился, когда та штука сработала? Или у тебя тоже был вопрос?
— Не вопрос, желание, — грустно сказал Тимофей. Он все никак не мог смириться с несправедливостью того, что Алатырь-камень нашел именно Антон и слегка дулся на него за это.
— А что, у вас там, в будущем, разве не все проблемы решены? — продолжал пытать Антон. — И что же ты хотел такого несбыточного?
— Счастья! Всем! Поровну! И чтоб никто не ушел обиженным! — неожиданно фанатично крикнул бывший оборотень.
— О, — протянул Антон, — да ты, брат, я смотрю, Стругацких обчитался. А что, они и у вас известны?
— Да не очень, но у меня дед тоже историк, специализируется на двадцатом веке. И мне кое-что дает почитать и объясняет непонятное.
— Видно, счастье недостижимо при любом уровне развития цивилизации, — сделал философский вывод Антон, порадовался, какой он умный и поднялся с травяной подстилки. — Ладно, пошли дальше. Хотя нет. Есть хочешь?
Тимофей сглотнул наполнившую рот слюну и кивнул, а потом как бы промежду прочим поинтересовался:
— А что? Баба-Яга в дорогу что-то дала или самим добывать придется?
Антон жестом ловкого фокусника достал из заплечной сумы кусок ткани, легким взмахом расстелил прямо на траве и пригласил: