Зеркало. Навеяно ОКРами
Шрифт:
– Я Федор, меня к вам на курсы послали… – тушуясь, сказал Федор.
Девушки захихикали.
– Колхозников на курсы швей начали посылать? – удивился преподаватель.
– Зашиваемся мы в колхозе, последняя надежда на профессиональное образование.
На первом занятии проходили устройство швейной машинки, материал усваивался легко. Федор ждал вечера. После занятий сбегал в ближайший ларек, купил шоколадку «Аленка» и пошел знакомиться с секретаршей.
«Не злобной бабе» на глаз было лет тридцать,
– Добрый вечер, это Вам к чаю, – протянул шоколадку Федор. – Директор сказал, что Вы согласились меня обучить на машинке печатать, а то тут казус такой получился…
– Геннадий Геннадьевич рассказал, посмеялась от души. У Вас какая машинка?
– На занятиях или в колхозе?
– Ежу понятно, в колхозе!
– Консул-256, – гордо произнес Федя.
– О-о-о, – многозначительно протянула Маша, – у нас «Ятрань». Ну, ничего, научишься на одной, а на другой точно так же, не считая нюансов… Можно на ты?
– Да.
– Федя, сразу предупреждаю, за неделю нормально печатать не научишься, – деловым тоном продолжила Маша, – тут дело в мышечной памяти. Физиология, однако… Нужно время, регулярная тренировка. Ладно, хватит болтать, садись за машинку.
Маша уступила Федору место, сама села рядом, взяла его руки и положила на клавиатуру.
– Это исходное положение рук, чувствуешь пупырышки указательными пальцами? Они нужны для того, чтобы ты, не подглядывая, знал, правильно руки лежат на клавиатуре или нет, – не дожидаясь ответа, тараторила Маша.
От такого свойского обращения у непривычного к женскому вниманию Федора мысли начали отклоняться от цели его пребывания здесь, но он вовремя вспомнил, как жена с легкостью принудила к миру внезапно взбунтовавшеюся корову, и внимание снова направилось в нужное русло.
Неделя пролетела быстро. Курсы швей-мотористок он окончил с отличием, неудобно было практически перед детьми плохо учиться. Технику печати вслепую тоже кое-как освоил, минут за пятнадцать, двадцать страницу мог натарабанить. Вечером заскочил к Маше попрощаться.
– Главное не спеши, – напутствовала его на прощание Маша, – скорость придет сама с опытом, от суеты начнешь печатать с ошибками, а от этой привычки сложно будет избавиться.
На следующее утро, подкачав шины, Федор двинулся в путь и к обеду был уже дома.
– Клава, встречай грамотея! Теперь я швея-мотористка и писатель в одном флаконе.
– Привет. Мой руки. Сейчас на стол накрою. Тебя еще вчера начальник НКВД поджидал, думал, вечером приедешь.
– Что ж я на велике без фары ночью через лес попрусь, мог бы догадаться. Клава, где народ, на улице никого?
– На днях всех переселили в совхоз. Укрупнение. Нас оставили участвовать в экспериментальном хозяйстве. Фельдшерский
– Наладится потихоньку, не переживай, – заканчивая обедать, успокаивал жену Федор.
– Ты еще не понял, во что мы вляпались! Я лучше в декрет уйду. – И после паузы, тоном, не терпящим пререканий, добавила, – Не откладывая!
Во второй половине дня Федор, тихонько прикрыв двери спальни, поплелся в правление колхоза доложиться председателю.
– О, Федор! Мы тебя с курсов ждем, не дождёмся! – обрадовался председатель его появлению. – Посевная-то на носу. Сейчас начальника НКВД позову, посовещаемся и в поле.
Председатель гаечным ключом три раза стукнул по трубе отопления и, перехватив удивленный взгляд Федора, с удовольствием пояснил: «Это ПСК – производственная система колхозная. Наш новый департамент придумал, для повышения производительности труда».
– А сколько там человек?
– Пока два, потом еще наберем. Они ещё не то придумают! За эту неделю придумали условные знаки: три удара по трубе – начальник НКВД идет ко мне. Если он стучал, то я к нему, два удара – общий сбор в ленинской комнате, четыре…. А, в общем, тебе не нужно знать, ты ж все равно в поле работаешь, там труб нет, – заржал председатель.
Секунд через двадцать в кабинет председателя энергично вошел начальник НКВД, пожал присутствующим руки и молча сел за стол.
– Вот видишь, Федор, как ПСК работает? Так бы нам пришлось идти к нему в кабинет, приглашать на совещание, потом обратно… Минуту, как минимум, потратили бы, а так в три раза сэкономили время!
– Да, но мы могли бы у него остаться, и ничего б не изменилось! – сказал Федор.
– Об этом я не подумал… Но департамент уже есть, штатное расписание утверждено, они себя еще покажут!
Смысла последней фразы Федор не понял – это была надежда или угроза?
Начальник НКВД приступил к делу без прелюдий:
– Документы подготовил?
– Какие?
– О которых говорили перед отправкой на курсы: перечень работ, перечень отчётной документации, единый сквозной план выполнения работ и расчетно-калькуляционные материалы.
– Не совсем. Жена черновики написала от руки.
– Плохо, что черновики, но хорошо, что хоть что-нибудь. Показывай.
Федор положил на стол тетрадку с аккуратной надписью на обложке «Колхозная работа». На первой странице был перечень работ.
Начальник НКВД бросил взгляд на перечень и в задумчивости начал монолог: