Зерно магии
Шрифт:
Пак никак не мог осознать, что же с ним происходит. Туман, так долго живший в его голове и начавший было истончаться, вновь откуда-то выполз, мешая думать. Мысли, окутанные тёмной дымкой, разбегались, и понять происходящее было почти невозможно.
Вот за что его связали, обвиняя в том, что он убил леди Элию? Ведь это немыслимо! Он же объяснял, откуда кровь на его одежде, но стражники только хохотали над рассказом о кабане. А потом тот человек, что смотрел на него, презрительно кривя рот.
– Заприте, пусть подождёт
Закрыли в подвале наедине с непониманием происходящего. Страха не было. Только тоска о том, что, скорее всего, никогда больше он не увидит родного дома, брата, леди Элию. От этого в горле стоял ком, который невозможно было сглотнуть, а глаза разъедали горечью слёзы.
И вдруг голос. Такой нежный, будто ангел с небес позвал:
– Эй, ты здесь?
Поначалу пленник даже подумал, что ему показалось. Но встал, всмотрелся в узкий проём окна и увидел милое девичье лицо.
– Да… – ответил он. От долгого молчания голос был хриплым и едва слышным. А ещё он смог набраться смелости и спросить: – Вы кто?
– Я дочь хозяев поместья, чейзита Адея, а ты кто? – тихим переливом колокольчиков слышался ответ девушки.
Кто он? Бродяга, которого обвиняют в убийстве леди Элии? Бедняк из прибрежной хижины в двух днях пути отсюда? Или… Пленник подошёл поближе к окну и чётко представился полным именем:
– Барон Арпак Грэйский, леди, – потом немного тише добавил: – Только бумага, подтверждающая мой титул, осталась у леди Элии.
– Вы видели Элию? – спросил уже другой голос. Не столь нежный, как первый, но тоже очень взволнованный. – Он жива?
От переживаний мысли в голове у Арпака вновь начали разбегаться, и его объяснения получились путаными:
– Я мясо варил, только соль не нашёл. Хотел было дойти до деревни и там попросить или купить, но тут эти… с копьями налетели. Кричат, что на мне кровь невинной убитой… нет, не так. Невиновно убит…
– Невинно убиенной, – подсказали через окно.
– Да, так они говорили. Я им, что кабан сам виноват и первым напал на нас с леди Элией. Тогда они и вовсе обрадовались и потащили меня сюда. А леди Элия там в пещерке спала. Спужалась она кабана очень.
Парень ещё что-то хотел рассказать, но, услышав сначала лёгкие шаги, быстро удаляющиеся от окна, а потом топот грубых сапог, пробежавших следом, понял, что некому его слушать. Сел на полуразвалившуюся бочку, обхватил голову руками, в надежде, что это поможет мыслям собраться в какое-то решение, и замер.
Пришли за ним через сутки. Только к тому времени на пленника накатило такое безразличие, что он больше не старался доказать свою невиновность, не пытался узнать, где он и что его ждёт. Он просто делал то, что ему говорили: встал, протянул руки, терпеливо дождался. когда его свяжут, спокойно пошёл, окружённый стражниками,
– Добро пожаловать в ад, сынок!
Голову вновь заполнял туман, отгораживающий от жизни, и Пак уже плохо понимал, кто он и что здесь делает.
– Вы уверены, досточтимый, что именно этот человек убил баронессу Элию дю Лесстион?
Герцог Адонский приехал в город с инспекцией. Кто-то прислал донос, что префект обложил состоятельных горожан якобы добровольными пожертвованиями на лечебницу для бедных, но кладёт собранные средства в свой карман. И сейчас прибывшие с правителем аудиторы перепроверяют счётные книги за последние пять лет, а ему вручили приглашение почтить своим присутствием казнь злодея.
Вот только лиходей какой-то жалкий, отстранённый, и не чувствуется на нём следа отнятия человеческой жизни.
– Уверен, ваше светлейшество! А сейчас ещё и палач поможет нам это доказать, – склонился в подобострастном поклоне горожанин, активно участвовавший во встрече герцога и его людей в Марпати. Он всё время суетился рядом, выказывал своё усердие и, как уже понял правитель, поимку и казнь мальчишки тоже организовал он.
– Знаете, я уверен, что любой признается в чём угодно, если ему пятки припекут угли, – криво усмехнулся герцог. Ну не нравилось ему это действо. Было в нём нечто гадкое. Понять бы ещё что. – Прежде чем палач приступит к работе, я сам хочу побеседовать с этим человеком.
– Да какой он человек, ваше светлейшество? Истязатель и мучитель девы невинной, вот он кто! Достойно ли столь высокому гостю пачкать себя разговором с таким ничтожеством? – ужом завертелся неприятный человек, вызывая ещё большие подозрения. И вдруг повернулся к эшафоту, махнул рукой и крикнул: – Начинай!
И правильно ведь рассчитал, мерзавец – весь народ на площади, смотрит на высокое крыльцо городского совета, где поставили удобное кресло для герцога. Невместно при таких обстоятельствах вступать в спор, чтобы отстоять своё право приказа. Смешно же с горожанином «бодаться». Но нашёлся человек, которому условности были безразличны.
– Нет! – раздался над толпой звонкий девичий голос. – Арпак невиновен! Выслушайте меня, светлейший герцог!
– Кто это? – всмотрелся он в ту сторону, откуда пробиралась к помосту девушка.
– Да какая-нибудь любовница злодея, прибежала просить за него. Не стоит она высочайшего внимания, ваше светлейшество, – окончательно обнаглев, заявил навязчивый прихлебатель.
– Послушайте, досточтимый, я не нуждаюсь в вашей помощи, чтобы разобраться, с кем стоит мне разговаривать и с кем не стоит. Вы, вообще-то, кто? – едва сдерживая гнев, рыкнул герцог.