Зернышки в кармане
Шрифт:
Ланс рассмеялся.
– Надо полагать, чтобы письмо не попалось Перси на глаза.
– Да, – согласился инспектор Нил. – Похоже на правду. Получается, ваш брат имел доступ к личным бумагам отца?
– Ну, – с сомнением произнес Ланс, чуть нахмурившись, – не совсем так. Просто он мог, я думаю, в любое время в них заглянуть, если хотел, но в принципе…
Инспектор Нил докончил предложение за него:
– Делать этого был не должен?
Ланс расплылся в улыбке:
– Именно. Откровенно говоря, это называется «шпионить». Но за
Инспектор Нил кивнул. Он и сам был того же мнения. Шпионить – это вполне соответствовало образу Персиваля Фортескью, который складывался в сознании инспектора Нила.
– Ага, легок на помине, – пробормотал Ланс, ибо в эту секунду дверь отворилась, и вошел Персиваль Фортескью. Он собирался обратиться к инспектору, но замер и нахмурился – увидел Ланса.
– Привет, – сказал он. – Ты здесь? Не предупредил, что появишься сегодня.
– Жажда работы обуяла, – отшутился Ланс, – так что вот я пред тобой, готовый приносить пользу. Чем прикажешь заняться?
Персиваль произнес с раздражением:
– Пока ничем. Абсолютно ничем. Нам надо четко определить поле твоей деятельности. Выделить тебе кабинет.
Ланс с легкой усмешкой вопросил:
– Кстати, старина, почему ты избавился от роскошной Гросвенор и поменял ее на это кувшинное рыло?
– Ланс, это уже чересчур, – вспылил Персиваль.
– Вот уж точно изменение к худшему, – продолжал развлекаться Ланс. – Я дождаться не мог, когда увижу роскошную Гросвенор. С чего тебе пришло в голову ее уволить? Решил, что она слишком много знает?
– Нет, конечно. Чушь какая-то! – сердито возразил Персиваль, и его бледное лицо залилось краской. Он повернулся к инспектору. – Не обращайте на моего брата особого внимания, – холодно сказал он. – У него своеобразное чувство юмора. – Потом добавил: – Я никогда не был очень высокого мнения об умственных способностях мисс Гросвенор. У миссис Хардкасл прекрасные рекомендации, она отличный работник, да и требования у нее весьма скромные.
– Весьма скромные требования, – повторил Ланс, поднимая глаза к потолку. – Знаешь, Перси, экономить на сотрудниках – я не сторонник такой политики. Кстати, коль скоро сотрудники проявили преданность фирме в эти трагические недели, может, есть смысл всем без исключения повысить зарплату?
– Ни в коем случае, – отрезал Персиваль Фортескью. – Это совершенно лишнее, совсем не ко времени.
От инспектора Нила не укрылся дьявольский огонек, мелькнувший в глазах Ланса. Персиваль, однако, ничего не заметил – был слишком огорчен.
– У тебя всегда какие-то экстравагантные фантастические идеи, – пробурчал он. – Фирма в таком состоянии, что экономия – наша единственная надежда.
Инспектор Нил тактично кашлянул.
– Об этом, в частности, я и хотел поговорить с вами, мистер Фортескью, – обратился он к Персивалю.
– Слушаю, инспектор. – Персиваль переключил внимание на Нила.
– Я хочу высказать некоторые соображения, мистер Фортескью. Мне известно,
– Он был нездоров, – категорично ответил Персиваль. – В этом нет никаких сомнений.
– Вы безуспешно пытались убедить его в том, что он должен навестить доктора. Он отказался наотрез?
– Да, наотрез.
– А вы не подозревали, что ваш отец поражен болезнью, известной в обиходе как маниакальный синдром? В таком состоянии проявляются признаки мании величия, раздражительности, и рано или поздно оно приводит к безнадежному безумию.
Персиваль заметно удивился.
– Вы на редкость проницательны, инспектор. Представьте, я боялся именно этого. Потому и настаивал, чтобы отец показался врачу.
– Вы безуспешно пытались его уговорить, – продолжал Нил, – а он тем временем успешно разорял вашу фирму?
– В общем, да, – согласился Персиваль.
– Прискорбное положение, – заметил инспектор.
– Жуткое. Никто не знает, сколько нервов мне это стоило.
– С деловой точки зрения ваш отец умер как нельзя более кстати, – спокойно предположил Нил.
– Надеюсь, – резко возразил Персиваль, – вы не думаете, что смерть отца я воспринял именно в этом свете?
– Я сейчас говорю не о вашем восприятии, мистер Фортескью. Я беру лишь фактическую сторону дела. Если бы ваш отец не умер, фирма вполне могла бы разориться.
– Да, да, – нетерпеливо бросил Фортескью. – Если брать голые факты, вы правы.
– От того, что мистер Фортескью умер, все члены вашей семьи только выиграли, ведь благополучие ваших родственников зависит от состояния дел в фирме.
– Да. Честно говоря, инспектор, мне не совсем понятно, куда вы клоните… – Персиваль замолчал.
– Никуда не клоню, мистер Персиваль, – успокоил его Нил. – Просто вношу ясность в имеющиеся факты. Еще один вопрос. Вы говорили, что не поддерживали с братом никаких отношений с тех самых пор, как он покинул Англию много лет назад.
– Совершенно верно, – подтвердил Персиваль.
– Так ли это, мистер Фортескью? Ведь прошлым летом, когда здоровье отца вас не на шутку встревожило, вы написали брату в Африку о том, что поведение отца вас беспокоит. Вы, видимо, хотели, чтобы брат помог вам повлиять на отца, послать его на обследование или даже ограничить его деятельность, если понадобится.
– Я… я не вполне понимаю…
Персиваль был явно выбит из колеи.
– Но ведь это правда, мистер Фортескью?
– Ну, я считал, это будет справедливо. В конце концов, Ланселот – младший партнер.
Инспектор Нил перевел взгляд на Ланса. На губах Ланса поигрывала усмешка.
– Вы получили это письмо? – спросил инспектор Нил.
Ланс Фортескью кивнул.
– И что вы ответили?
Ланс совсем расплылся в улыбке.
– Я сказал ему, чтобы не дурил себе голову и оставил старика в покое. Написал, что старик, скорее всего, прекрасно знает, что делает.