Zero Hour
Шрифт:
Запах табака ударил в нос и Виттория закашлялась. Быть некурящей в Германии все-таки было намного проще, чем дома.
– Во, смотри, - не сбавив скорости, Энлиль перевесился через рычаг переключения передач, - Спорим на десятку налом, что ты здесь ничего про март не найдешь?
– Что это?
– Досье на тебя. А что ты думал, тебя в нашей базе нет? – хмыкнул Энлиль, наконец-то перекладывая одну руку на руль.
Сразу стало поспокойнее.
– Досье? – Виттория перевесилась через кресло
Телефон Энлиля выглядел странно даже снаружи. Укрепленная модель с огромным экраном. Такую точно не встретишь в магазинах.
На экране во весь размер отображался документ. Стена текста, обрамлявшая мыльную, словно взятую с камер уличного наблюдения, фотографию Цезаря.
Объект. Класс. Условия содержания. От строк дубового бюрократического языка по коже побежали мурашки. Словно это было не досье человека, но описание какого-то предмета.
– Гай, пролистни ниже, - дочитав, сказала она.
Пока в документе, кроме непонятных условных обозначений, не было ничего нового или неизвестного.
Цезарь кивнул и смахнул текст вверх.
Addendum 4.1 .
В связи с высоким риском реализации сценария “Сорванная Завеса” вследствие медийной активности объектов Советом принято решение о массовой амнестизации населения Федерации. Подробнее [НЕТ ДОСТУПА К ФАЙЛУ].
Приказ о постановке на содержание объектов принят 16.04.2097 большинством голосов. Текст приказа доступен по ссылке.
Сглотнув вставший в горле нервный ком, Виттория украдкой посмотрела на Энлиля. Тот сверлил взглядом дорогу, пытаясь лавировать между машин так, чтобы не сбросить при этом скорости, и не обращал на них никакого внимания.
– Ткни ссылку, - сказала она Цезарю.
– Да подожди ты, я еще не дочитал, - отозвался он.
Его английский пусть за последнее время и сдвинулся с мертвой точки, но все равно оставлял желать лучшего.
Виттория кивнула.
Того, что она уже увидела, все равно было достаточно для того, чтобы запутаться еще больше.
– То есть… Я теперь вообще ничего не понимаю. Если приказу всего неделя, то… Кто тогда приходил за нами в марте?
– Это… Очень хороший вопрос, Виттория, - Энлиль постучал пальцами по рулю, - Говорите, у них были при себе наши удостоверения?
Сперва она кивнула, а затем, опомнившись, ответила вслух:
– Да.
Он резко крутанул руль, уходя от столкновения, пролетел под красный свет светофора и, когда дорога стала снова свободной, спросил:
– Вы помните, что на них было написано?
Виттория закусила губу. Тогда, в темноте ночной арендованной квартиры, голову заволакивал плотный туман – и она не видела ничего вокруг,
Но она была там не одна.
– Гай?
– М-м-м? – Цезарь оторвался от экрана телефона.
– Ты помнишь, что было написано на удостоверениях… - ком снова поднялся снизу, перекрывая горло, и следующие слова дались ей с огромным трудом, - Тех, кто убил Карстена?
– Фонд, - Цезарь задумчиво почесал переносицу, - И… Какой-то условный код. Точно не помню, кажется, 8-Гамма.
– Мобильная опергруппа, - ничуть не удивился Энлиль.
– Ты их знаешь? – зацепилась за соломинку Виттория.
Энлиль хмыкнул:
– Виттория, ты думаешь, сколько нас всего? Двести человек? Я и близко не могу знать всех.
За окнами пролетали постепенно сужающиеся улицы. Поток машин с каждой сотней метров становился все плотнее и плотнее, и в конце концов Энлилю все-таки пришлось сбросить скорость. Иначе до места назначения доехали бы три трупа в груде покореженного металла.
– Если вы хотите мое мнение, у нас только два возможных варианта, - выдохнул Энлиль вместе с очередным облачком дыма, - Либо немецкий филиал решил выслужиться. Либо… Их очень сильно попросил кто-то очень высокопоставленный, и попросил работать тихо и не под запись.
– Зачем ты нам это рассказываешь? – насторожилась Виттория.
– Я просто пытаюсь понять, - стало ей ответом.
Пробка на набережной еще не успела рассосаться и, едва завидев ее, Энлиль, выругавшись, свернул в переулки. По ширине они были его машине как раз, и Виттория каким-то краем сознания отметила, что после такой поездки ему точно понадобится сервис.
Телефон ежесекундно вибрировал сообщениями от Джузеппе. Ничего нового, но хотя бы они свидетельствовали, что он все еще был в состоянии их писать – а это имело куда больше значения, чем какие-то крупицы информации.
Очередной поворот – и на пути, между домами, выросла стена из людей.
Совсем близко.
– Cazzo! – воскликнул Энлиль.
Все произошло быстро. Взвизгнули тормоза. Мгновенно повинуясь приказу, машина встала как вкопанная – а Виттория с размаху ударилась о подголовник сиденья спереди.
Судя по развесистой латинской ругани, заполнившей салон, спереди то же самое случилось с Цезарем.
Хлопнула дверь.
– Ты в порядке? – голос Цезаря раздался сверху.
Виттория потрясла головой и открыла глаза. Изображение не двоилось, голова не пыталась расколоться на куски и на подголовнике перед ней не было следов крови, поэтому она неуверенно предположила:
– Кажется, да. Энлиль?
Ответа не последовало – и она подняла взгляд. Водительское сидение пустовало.