Зеро

ван Ластбадер Эрик

— Не говори так, — сказала Одри. Она вновь обрела отца, и никакая сила на свете не заставит ее расстаться с ним еще раз. — Никогда.

— Но это правда. Если ты этого не поймешь, гнев и боль никогда не утихнут.

— Гнев? Я не хочу на тебя сердиться.

— Я знаю, Эйди. Но это нормальная человеческая реакция. Ты должна понять. И когда боль и гнев исчезнут, я останусь с тобой.

Одри остановилась

и посмотрела на отца.

— Папа, мама когда-нибудь сможет вернуться?

Филипп покачал головой.

— Нет.

Одри закусила губу.

— Боже. А я-то думала, что это возможно. Что она не выдержит разлуки с нами и вернется. — Одри посмотрела на отца. — А теперь она ушла навсегда. Словно умерла.

— Я понимаю тебя, Эйди.

— Никак не могу поверить, — тихо сказала Одри. — Во всяком случае, пока. Папа, я не могу и не хочу вычеркивать ее из своей жизни. Я не могу не вспоминать о ней. Ведь она все-таки жива.

— Ты должна делать лишь то, что находишь нужным, Эйди.

— Ты ненавидишь ее?

Филипп ответил не сразу. Он хотел, чтобы его ответ прозвучал как можно искренне.

— Нет. Ненависть прошла. Но прежде я действительно ненавидел ее, иначе я не смог бы сделать то, что сделал. А сейчас мне просто жаль твою мать. Вот и все.

— Но она любила нас, — упрямо сказала Одри.

— Да, любила, но лишь настолько, насколько Лилиан вообще способна на любовь.

— Мне ее так недостает, папа.

Филипп взглянул в глаза дочери.

— В любом случае, здесь тебе от нее было бы мало пользы. Давай поедем вместе в Токио.

— Вместе? Ты уверен, что хочешь взять меня с собой? Ведь ты будешь очень занят.

— Для тебя у меня всегда найдется время. — Филипп улыбнулся. — В Токио есть, на что посмотреть. Я бы показал тебе Японию. — Эта мысль воодушевила его. — Кроме того, ты там будешь не одна. Майкл и Элиан прилетят в Токио вместе с твоим дедом.

— Дедушка поедет в Токио?

Филипп кивнул.

— Да. Он бодрится, старается не показать, как ему худо. Но правда о дочери подкосила его. Однако он неплохо держится. Лишь те, кто его очень хорошо знает, могут заметить, как ему тяжело. Он опустошен и растерян. Генерал сказал мне, что выходит из игры. Это так на него непохоже. Он собирается закончить дело о документе Катей, а затем подаст в отставку.

Президент пожелал, чтобы я занял место Джоунаса и возглавил вновь создаваемое агентство. Твоя мать и Карск потрудились на славу. «Нам нанесен огромный ущерб, — сказал мне президент, — но мы еще живы».

Филипп не сказал Одри об истинной причине, по которой президент предложил этот пост именно ему. В американских спецслужбах все были просто шокированы масштабами катастрофы, устроенной Лилиан. Высшие чины испугались ее познаний и способностей. Они понимали, что только Филипп в силах обезвредить свою бывшую жену. Впрочем, существовала вероятность того, что после гибели Карска русские не поверят Лилиан. Филипп спрашивал себя, обретет ли его бывшая жена душевный покой, равновесие, к которому она всегда так страстно стремилась.

— Ты примешь предложение президента?

Филипп взглянул на заснеженные вершины. Одри вздохнула. Он впервые понял, как отразится его назначение на семействе.

— Я еще ничего не решил. Пока я лишь убедил Сэма отправиться с нами в Японию. «Приятно сознавать, что у меня все еще есть семья», — сказал мне генерал во время нашей последней беседы. Эйди, а ты знаешь, что всегда была его любимицей? Элиан мечтает сблизиться с тобой. Бьюсь об заклад, что уже через неделю вы станете неразлучны!

— Боюсь, Майклу это не понравится. — Одри засмеялась. Ей были приятны слова отца. — Я скучаю по Тори. — Она взглянула на Филиппа. — Я поеду с тобой. Мы должны позаботиться о дедушке.

Мы все должны позаботиться друг о друге, подумала она и повторила:

— Поеду.

Одри прижалась щекой к плечу отца. Она умиротворенно вздохнула и подумала: «Как хорошо».

Филипп чувствовал тепло ее тела. Он был уверен, что пройдет совсем немного времени, и он в полной мере ощутит тепло ее души. Время, подумал он, нам всем действительно требуется время. Майкл был прав. Мы должны быть вместе, и я все сделаю для этого.

Он представил себе Японию, традиционную церемонию чаепития, цветущие вишни. Все будет хорошо, жаль только, Джоунаса с нами не будет.

Он покрепче прижал к себе дочь.

В этом и состоит различие между нами, Лилиан. Я в конце концов понял, ради чего живу на земле.