Ж-И 4

Панченко Сергей Анатольевич

Садиться Тайне пришлось в самый центр «гадюшника». Ее лицо по приземлении выражало небывалый страх. Руки тряслись, а глаза не могли скрыть животного ужаса.

— Как ты тут оказался? — Спросила она на ухо.

— Это единственное место, где она меня не достанет.

Возникла неожиданная проблема. От природы рабовладелица обладала довольно стройной фигурой, не рассчитанной на перевозку таких грузов, как я. Пришлось поменять подход, она забралась на меня, крепко обхватив тело.

— Готов? — Спросила она прямо в ухо.

— Готов, но без понятия, что от меня требуется.

— Ничего. Не вздумай

самостоятельно рулить. Все буду делать я сама.

— Понятно. Закрою глаза и открою только после посадки. — Пообещал я.

— Мудрое решение. Закрывай.

Под ногами у меня начались странные процессы, будто я стоял на гибкой поверхности, под которой крутились механизмы кривошипа, поднимающие и опускающие меня. Над головой тоже происходили изменения. Волосы потянуло вверх. Кожу массировало вакуумом, даже в барабанных перепонках появилась легкая боль. Змея, почувствовав подозрительные процессы, вышла из спячки и активно завертелась. Я не удержался и открыл глаза. Как раз в этот момент мы оторвались от поверхности чешуйчатого тела. Темная полоса ее спины быстро исчезла под нами. Я хотел уже облегченно выдохнуть, но тут тень огромной угловатой морды пронеслась в паре метров перед нами, обдав мокрыми вихрями. Мне чудом удалось сохранить спокойствие и не начать ерзать ногами.

Спустя несколько минут мы вылетели из дождя и оказались над зеленым миром, освещенным солнцем. Эта ступень аномалии с высоты птичьего полета выглядела дружелюбно. Зеленые луга, невысокие холмы, синие петли рек между ними. Вдали клубился туман, пряча за собой следующий уровень. Приземление происходило медленно. Перед самой землей мышцы моего пилота начало поколачивать. Едва мы коснулись земли, она без сил упала навзничь.

Ляля и змей уже спешили к нам. Антош почти полностью утопал в сочной зеленой траве, а жене приходилось высоко поднимать ноги, чтобы не запутаться в ней. Я побежал навстречу и подхватил супругу на руки.

— Это были самые долгие часы в моей жизни. — Призналась она.

— Если бы ты знала, кто пожаловал ко мне, пока вас не было, время для тебя вообще бы остановилось. — Я рассказал ей и змею про огромного стража уровня. — А здесь есть кого боятся?

— Конечно, есть. — Ответил Антош. — Будь готов по команде нырять в траву.

— И что за монстр на этот раз? — Поинтересовался я, глядя по сторонам. — Суперзаяц? Супербабочка?

— Выше смотри. — Ляля приподняла мне голову за подбородок. — Это огромная птица. Чтобы отвлечь ее от Тайны, мне пришлось снова пускать в этот мир птиц. Несмотря на размеры, она довольно проворная, но тупая, как и все монстры.

— А полуморфы тут водятся? — Обратился я к другу.

— Куда же без них, но только в реках. Чтобы добраться до края нам придется пересекать их не единожды. — Змей посмотрел на Тайну, не подающую признаков жизни. — Дамочка совсем выдохлась, а то мы могли бы форсировать их по воздуху.

— На меня не рассчитывайте. — Еле слышно произнесла Тайна. — Пока не отдохну, с места не сдвинусь.

Ляля подошла к ней, села рядом и взяла ее руку в свою.

— Спасибо тебе за помощь. — Поблагодарила она рабовладелицу. — Я знаю, что ты хороший человек.

— Я всю жизнь… знала, что… на хороших людях… ездят верхом. Так и получилось. — Она попыталась усмехнуться, но получилось как-то

невесело. — Дайте мне пару часиков на сон.

— Конечно, конечно. — Ляля оставила ее руку в покое. — Спи спокойно, а мы посторожим.

Мы отошли на несколько шагов в сторону от Тайны, чтобы спокойно поговорить. У меня не появилось никаких новых идей насчет того, как окончательно выбраться из этой аномалии, или следующей, или сколько их еще там будет. Мы не сомневались, что следующий портал не выведет нас в открытый мир, а снова поместит в аномалию со своими смертельными ловушками. Тот, кто создавал их, являлся большим любителем квестов и точно не хотел, чтобы участники его затеи рано находили выход.

Я поймал себя на мысли, что думаю о сыне все реже. Возможно, причиной тому было доминирующее над всем остальным желание покинуть ловушку. А может быть, я был уверен, что с ним, в отличие от нас, не происходит ничего плохого. Ребенок учится, привыкает к коллективу. Нам, как космополитичным родителям, не должно быть особенно принципиально, где он получает образование. Мы считали всех людей равными.

— До следующего обрыва три часа хода, но с учетом того, что мы не знаем, сколько времени уйдет на форсирование рек, надо добавить еще час. По моим подсчетам, — змей посмотрел в небо, — до наступления темноты должны успеть.

— Я думал, что мир тут настолько самодельный, что смена суток вообще ни к чему. Мы же не на шаре, а на какой-то лестнице, противоречащей законам природы. К чему эти попытки изображать привычное? — Поинтересовался я.

— Не знаю. — Честно признался змей. — Чтобы у животных и растений не сбивались биологические часы, наверное.

— Тогда у меня еще один вопрос, а что под лестницей? Как она выглядит с обратной стороны, если там воздух и висит ли она в космосе?

— А зачем тебе это? — Поинтересовался змей.

— Интересно, как создатели аномалии добились устойчивости системы, используя нестандартные конфигурации объектов.

— Да, это не просто, но на то она и аномалия. Здесь нет влияния космоса за пределами оболочки и потому векторы всех сил можно посчитать.

— Ребята, вам не о чем поговорить? — Встряла в наши рассуждения Ляля. — Да бог с ней, с лестницей, лучше отдохните и насладитесь ароматов трав. Наберитесь сил для следующего рывка. — Она легла на спину, закинув руки за голову.

Солнечный свет заиграл в ее глазах желтыми искрами. Шерстка успела высохнуть и снова распушилась дымчатым бархатом. Выглядела она при этом сногсшибательно. Мне стало жалко, что я не художник, который мог запечатлеть чудесный момент. Я прилег рядом с ней и шумно втянул носом воздух, напоенный ароматом разнотравья. До сего момента я был слишком отвлечен от созерцания.

— Тот, кто строил этот мир не чурался заострять внимание не мелочах. — Блаженно произнес я.

— Помолчи, пожалуйста. Я наслаждаюсь тишиной и солнцем. — Ляля положила пушистую руку мне на лицо, прикрыв рот.

Я так и остался лежать, чувствуя, как остро нуждаюсь в состоянии полного отключения от всего. Сознание мягкими массирующими движениями покинуло черепную коробку. Сон сморил меня, подменив сновидениями реальный мир почти без склеек. Впервые с тех пор, как пропал Дарик, я спал без тревоги, без кошмаров и проснулся оттого, что на лицо упала тень.