Жаба с кошельком
Шрифт:
– Не волнуйся, вечером пересечемся, еще подкину.
– Да не страшно, можете не ездить, из своих возьму, а вы потом вернете.
Поговорив с Димой, я стала пробираться сквозь пробки. С Валентиной на самом деле следует побеседовать, только очень осторожно. Какой бы повод придумать для визита? Вот! Она же говорила, что через полгода, когда станет официальной наследницей своей части дома, будет продавать ее. На эту тему и потолкуем. Правда, я не знаю, что бывает с недвижимостью, если одна половина ее завещана, а вторая нет. Как поступают в подобном случае? У Андрея отсутствуют официальные наследники, следует ли
Я набрала его номер и услышала монотонно-равнодушный голос. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
Ну да, он же говорил про севшую батарейку. Небось звонил мне из автомата, по карточке. Ладно, поеду без консультации, навряд ли сама Валентина в курсе проблемы.
Обрадовавшись принятому решению, я принялась названивать в «Волшебный лес», но никто не спешил поднять трубку. Что ж, погода отличная, Валентина, скорей всего, в саду, сидит под какой-нибудь елкой, вяжет салфетку. В доме она сейчас одна, забот особых нет, вот и отдыхает, поеду так.
Ново-Рижское шоссе – свободная, хорошая трасса, это вам не Рублево-Успенская магистраль, по которой приходится передвигаться черепашьим шагом, пропуская бесконечных чиновников на машинах с мигалками. Одна беда, до этого шоссе еще нужно добраться. А путь лежит мимо Тушинского вещевого рынка, и вам сначала предстоит въехать в узкий тоннель, преодолев затор у въезда в него, а потом вы окажетесь в очередной пробке. Да как можно ожидать простора на пятачке, где справа «Макдоналдс», слева нескончаемые ряды торговцев шмотками, а чуть впереди станция метро и платформа железной дороги? Сами понимаете, сколько времени нужно, чтобы добраться до МКАД.
Стараясь не злиться, я ползла в длинной очереди автомашин, над дорогой колыхалась жара. Те водители, в автомобилях которых не было кондиционеров, ехали с открытыми окнами, только, думается, им от этого не стало прохладней. Поток двигался с черепашьей скоростью и наконец встал вообще. Я откинулась на сиденье. Может, купить вертолет? Одна беда – припарковать его будет негде.
Глава 19
Сделав погромче радио, я принялась бездумно рассматривать улицу. «А сейчас мы что-нибудь прорекламируем, – донеслось из динамика. – «Учеба за рубежом – это реально…» Я усмехнулась. Почти всю жизнь я провела у доски с мелом в руке. Долгие годы вбивала в головы студентов железные гвозди французской грамматики и пришла к простому выводу: если человек не желает учиться, то вы его никак не заставите. И еще я наивно полагала, что такие почтенные, всемирно известные университеты, как Сорбонна во Франции и Оксфорд в Англии, тщательно отбирают студентов, и обучаются там лишь одаренные люди.
Но на заре перестройки вера моя была разрушена. Я пристроилась работать в фирму, которая отправляла детей «новых русских» на учебу за рубеж.
Однажды в эту контору явилось лицо кавказской национальности, обвешанное золотом и окруженное телохранителями. С ним пришел сынишка, паренек лет семнадцати, весь в прыщах, самого противного вида.
Лицо заявило, что желает отправить отпрыска в Сорбонну учиться на адвоката. Поскольку мне с каждого оформленного на учебу ребенка «капала» определенная сумма, я с
– Можно платить по частям, за каждый семестр отдельно.
«Лицо» покачало головой:
– Нэт. Мэня убить могут, отдам дэньги сразу.
Сразу так сразу, кто бы спорил, но не я. Но сумма-то бешеная, и я опрометчиво предложила:
– Давайте сейчас устроим мальчику небольшое испытание. Сорбонна присылает тесты, чтобы абитуриенты могли проверить свои знания.
Кавказец обозлился и начал орать, что его сын учится на одни пятерки, ни на какие идиотские вопросы он тут отвечать не станет, и швырнул мне на стол дневник, весь усеянный пятерками.
Я тактично промолчала, но в глубине души была абсолютно уверена, что любящий папочка купил ради сыночка всю школу на корню.
Парень оформил документы и улетел. Примерно через две недели после его отъезда в Париж из Сорбонны пришел факс:
«Уважаемая мадам! Мы испытываем огромное удовлетворение от работы с вашей фирмой и надеемся, что наше сотрудничество продлится и в дальнейшем. Особо благодарим вас за студента Беслана Ибрагимова, это очень приятный молодой человек. Заранее приносим извинения, но нам требуется задать вам некоторые вопросы и получить на них ответы:
1. Беслан прошел тестирование по французскому языку, и мы вынуждены с сожалением констатировать, что он им не владеет».
Я моментально вспотела. Так, приехали, насколько я знаю, любое учебное заведение уровня Сорбонны имеет полное право отчислить студента, если тот не соответствует требованиям университета. А денежки они не вернут. В полном ужасе я стала читать дальше:
«2. Беслан прошел тестирование по истории, и мы вынуждены признать, что он не знает предмета».
Мне стало совсем дурно, но я упорно читала факс. Там было, дай бог памяти, пунктов пятнадцать, в особенности умилил последний:
«3. Беслан прошел тестирование по русскому языку, и мы вынуждены констатировать, что он им не владеет, наречие, на котором изъясняется студент Ибрагимов, нам непонятно, что вносит большие трудности в осуществление учебного процесса».
Потом из факса полез еще один листок. Я была готова к самому худшему. Сейчас прочитаю об отчислении и сообщение о том, что, согласно правилам, сумма за обучение не возвращается, и адью, Дашутка. Лучше даже не думать, что со мной сделает папуля Беслана. Одно хорошо, можно не оформлять завещание, потому что завещать мне нечего.
Листок вылез наружу. Я схватила его и затряслась:
«На основании вышеизложенного с глубоким сожалением вынуждены сообщить, что учеба Беслана в Сорбонне на данном этапе представляется нецелесообразной».
Я похолодела и ощутила себя трупом. Но, почти теряя сознание, все же дочитала послание до конца:
«Поэтому мы берем на себя смелость и просим вас связаться с родителями Беслана, чтобы предупредить их о дополнительных материальных тратах, которые им, к нашему глубокому сожалению, придется понести, чтобы спокойно обучать Беслана в университете: