Жабы Гриммердейла
Шрифт:
Произнеся эти слова, Эльфреда исчезла. Герта осталась одна. И погрузилась в глубокий сон, который не нарушали никакие сновидения.
Проснувшись, она почувствовала себя отдохнувшей душой и телом, как будто, пока она спала, кто-то поставил ей пиявки, которые вытянули все болезни и напасти. Сколько прошло времени, она не знала. Уголья в жаровнях остыли, аромат цветов был едва ощутим.
Герта опустилась на колени у колонны и коснулась лбом пола в безмолвной благодарности.
Но ни целительный сон, ни предостережение Эльфреды не смогли ничего поделать с
Выйдя в соседнюю комнату, Герта обнаружила, что стол опять накрыт. Она перекусила, раздумывая, куда направиться. Родичи — ни ближние, ни дальние — не дадут ей приюта. Изгнав ее, Куно тем самым объявил об ее позоре всему свету.
В пояс девушки было зашито несколько бриллиантов, отнюдь не чистой воды, да горстка монет. Она умеет читать, различать травы, готовить мази, вышивать — но кому все это надо?
Герта расстроилась, но лишь чуть-чуть. С самого момента пробуждения девушка ощущала в своем сердце тихую радость и странную уверенность, что все будет в порядке. Она решила заглядывать в будущее не далее, чем на день.
Если идти прежней дорогой, то вскоре доберешься до двух крепостей. Сначала Нордендейл, маленькое поселение, скорее всего пришедшее в упадок. Его правитель погиб в битве у Милосердного перевала вместе с сыномнаследником два года назад. И кто там теперь заправляет — неизвестно. Быть может, крепость вообще заброшена. А дальше — Гриммердейл.
Гриммердейл! Герта поставила на стол пустой стакан. Гриммердейл…
Гриммердейл был местом не менее таинственным, чем Святилище Гунноры. И если верить ходившим про него слухам, куда более опасным. Быть может, горная тропа, древностью не уступавшая той крепости, изначально вела именно туда.
Герта стала вспоминать, что ей известно о Гриммердейле. Там, где-то высоко в горах, есть Жабий Круг. Люди поднимаются туда, чтобы попросить об исполнении своих желаний. По слухам, все просьбы выполняются. Что там говорила Эльфреда? У Гунноры требовать смерти бесполезно, надо избрать другой путь. Быть может, разгадка ее непонятной фразы — Гриммердейл?
Герта с вызовом огляделась — не почувствует ли она осуждение в самой атмосфере комнаты. Но ничего подобного не случилось.
— Благодарю за еду, — произнесла она, как полагалось по обычаю, — благословляю приют и, выходя в дорогу, желаю только добра.
Скрепив плащ застежкой у горла, она накинула на голову капюшон. И, держа в одной руке узелок, а другой сжимая копье, вышла на солнечный свет. Взгляд ее устремлен был на далекие горы — за ними лежал Гриммердейл.
К полудню она добралась до окружавших Нордендейл утесов и задержалась, чтобы получше разглядеть крохотное поселение внизу. Оно было обитаемым: из труб поднимался дым, на снегу виднелись следы полозьев и ямки, оставленные ногами людей. Сама же крепость выглядела заброшенной и не подавала признаков жизни.
Сколько еще осталось пути до Гриммердейла, Герта не знала, а зимой темнеет быстро. Один из домиков внизу был побольше других. Некогда Нордендейл постоянно служил привалом пастухам, перевозившим тюки с овечьей шерстью
Дорогу вниз развезло, и Герта совсем запыхалась, пока добралась до замеченного с горы дома. Она не ошиблась: над дверью была прибита поблекшая от времени вывеска, которая извещала, что здесь находится постоялый двор. Навстречу девушке попались двое мужчин. Они так уставились на нее, словно она была не она, а какой-нибудь дракон. Видно, чужаки редко заглядывали теперь в Нордендейл.
Едва Герта открыла дверь, в нос ей ударил запах пищи, крепкого деревенского эля и пота многих человеческих тел, долго пребывавших в непроветриваемом помещении.
В одном конце комнаты располагался камин, такой огромный, что в него легко поместилось бы приличных размеров бревно; в нем жарко пылал огонь.
Обстановка была небогатой: большой стол с лавками посреди залы да столик поменьше, заставленный посудой, у камина. Служанка в засаленном платье и двое сидевших возле камина мужчин воззрились на Герту, не пытаясь скрыть изумления.
Девушка откинула капюшон и, преисполненная веры в себя, улыбнулась им:
— Счастья вашему дому.
Какое-то время они молчали. Видно, их так ошеломило ее появление, что они утратили дар речи. Потом служанка, вытерев руки об и без того уже жирный фартук, сделала шаг вперед.
— И вам того же… — она помолчала, оценивая материал, из которого был сшит плащ Герты, и ее манеру держаться, — … госпожа. Чем мы можем услужить вам?
— Мне нужна еда и постель — если она здесь есть.
— Еду-то мы найдем, но простую и грубую, госпожа, — пробормотала служанка. — Подождите, я позову хозяйку.
Она выбежала из залы, захлопнув за собой дверь с такой поспешностью, будто опасалась, что Герта пойдет следом.
Но девушка, отложив копье и узелок, расстегнула плащ и подошла к камину. Зубами она стянула с замерзших рук рукавицы. Сидевшие на лавке мужчины молча подвинулись. Взгляды их по-прежнему выражали изумление.
А ведь Герта считала, что одета просто. Ее юбка-брюки для верховой езды, чуть укороченные, чтобы удобнее было карабкаться по холмам, уже изрядно пообтрепались. Шитье на куртке было ничуть не пышнее, чем у какой-нибудь крестьянской дочки. Туго стянутые в пучок волосы перехватывала самая обыкновенная шелковой ленточка. Однако судя по тому, как разглядывали ее эти двое, им платье Герты представлялось праздничным нарядом.
Девушка попыталась принять безразличный вид.
В залу влетела дородная женщина. Чепец, шаль на покатых плечах, юбка немногим чище служанкиной.
— Милости просим, госпожа! Милости просим! Хенкин, Фим, а ну-ка вставайте! Пустите госпожу к огню! Мужчины торопливо вскочили.
— Малка сказала, что вы нуждаетесь в ночлеге. Мы рады будем служить вам.
— Благодарю.
— Ваш муж, он снаружи? У нас есть конюшня… Герта покачала головой.
— Я одна и пришла пешком.
Заметив выражение лица хозяйки, она прибавила: