Жаклин
Шрифт:
«Боже мой, в меня попала пуля», — сказал президент, прижимая руку к горлу. Губернатор Коннелли вскрикнул: «Они убьют нас обоих».
Сенатор Ярборо прыгнул в машину вице-президента. «Боже! — воскликнул он. — Они застрелили президента».
«Этого не может быть», — проговорила леди Берд Джонсон.
Услышав звуки выстрелов и крики, Жаклин Кеннеди повернулась к мужу и увидела выражение удивления на его лице. Затем он наклонился к ней, и она поняла, что у него вся голова в крови.
«Боже, что они делают? — вскричала она. — Господи, они убили Джека. Они убили
Обхватив голову мужа, лежащую у нее на коленях, руками, Джекки зарыдала: «Он мертв… они убили его… о, Джек, о, Джек, я люблю тебя». «Нас обстреливают!» — крикнул шофер. Через несколько секунд автомобиль уже мчался с бешеной скоростью к больнице, расположенной на расстоянии шести миль. Находясь в полубезумном состоянии, Джекки попыталась выскочить из автомобиля, но телохранитель схватил ее за руку и усадил на заднее сиденье.
По мере того как автомобиль мчался к госпиталю, Джекки обняла мужа и никому не показывала его. Сотрудники госпиталя уже ждали с носилками, куда положили пробитое пулями тело президента Соединенных Штатов и тяжело раненного, но находящегося в сознании губернатора Техаса. Джекки не хотела отходить от мужа и держала его за руки.
«Прошу вас, миссис Кеннеди, — умолял ее Клинт Хилл. — Мы должны показать президента врачам».
«Я не отпущу его, мистер Хилл», — стонала она.
«Его нужно отнести в госпиталь, миссис Кеннеди».
«Нет, мистер Хилл. Вы знаете, что он мертв. Оставьте меня в покое».
Внезапно телохранитель понял, почему Джекки находится как бы в параличе. Он снял свой пиджак и положил его на колени Джекки, чтобы она могла накрыть им президента. Вид мозгов и крови был невыносим.
Залитая кровью, Джекки неверной походкой вошла в госпиталь, держась за пиджак, покрывающий голову президента, которого на тележке везли в операционную.
Охваченные ужасом, состраданием и не веря в происшедшее, помощники президента, вице-президент и миссис Джонсон вбежали в госпиталь. Охваченные паникой агенты тайной полиции метались туда-сюда, не зная, мертв ли их главнокомандующий и начинать ли им уже подчиняться вице-президенту. Мэри Галахэр перебирала свои четки, а Дейву Пауэрсу показалось, что у него начался сердечный приступ. Он попросил священника исповедать его. Репортеры бросились к телефонам. Доктора делали президенту переливание крови. В госпиталь доставили священника.
Джекки неподвижно сидела у операционной и курила сигарету за сигаретой. На минуту у нее возникла надежда, что он выживет. «О Господи, — подумала она, — я все сделаю для него».
«Я хочу войти в операционную, — сказала она сестре. — Я хочу быть рядом с ним, когда он будет умирать».
Видя, как священник совершает над мужем церковные обряды, Джекки упала на пол и стала на колени в луже крови рядом с мужем.
«Пусть его душа покоится в мире, — шептал священник, освящая лоб президента благовонием. «Пусть вечный свет озаряет его», — проговорила Жаклин.
Был заказан бронзовый гроб и, когда его доставили, доктора попытались заставить Джекки покинуть комнату.
«Вы считаете, что вид гроба может расстроить
Доктор отошел в сторону, позволив ей остаться. На глазах Кенни О'Доннел и Дейва Пауэрса она сняла свое обручальное кольцо и попыталась надеть его на палец мужа. Затем она поцеловала его в губы и попрощалась с ним.
В коридоре она обратилась к Кенни О'Доннел. «Как насчет кольца? — спросила она. — Правильно ли я поступила?»
Находясь в предобморочном состоянии, О'Доннел заверил ее, что там ему самое место. Позднее, однако, он вернул кольцо Джекки, но в тот миг он думал лишь о том, как доставить тело президента в Вашингтон как можно скорее. Далласские врачи настаивали на том, чтобы тело президента осталось в Парклэнде для вскрытия в соответствии с законом штата. О'Доннел твердо стоял на том, чтобы Джекки избавили от этого испытания. Оттолкнув врачей, он с помощью Лэрри О'Брайн, Дейва Пауэрса и телохранителя Кеннеди понес гроб к выходу. Они поставили его в катафалк и велели шоферу ехать в аэропорт «Лавфилд», надеясь, что далласская полиция не вернет их назад, применив оружие.
На борту президентского самолета Джекки подумала, не переодеться ли ей: ведь вся ее одежда была залита кровью. Наконец она решила не делать этого. «Нет, — прошептала она гневно. — Пусть все видят, что они сделали». Она, тем не менее, причесалась и умыла лицо. Когда О'Доннел спросил ее, не хочет ли она видеть, как Линдон Джонсон будет принимать президентскую присягу, она сказала, что, с исторической точки зрения, ей лучше находиться там.
Отказавшись быть с Линдонами после принятия присяги, она удалилась в задний отсек самолета. Там вместе с Кенни О'Доннелом, Лэрри О'Брайном и Дейвом Пауэрсом она сидела возле гроба мужа, ни на минуту не отходя от него.
Члены команды Кеннеди приходили к ней, чтобы выразить свои соболезнования, выпить виски, поплакать и разделить с другими свою боль. Во время этого долгого полета в Вашингтон Джекки окружали представители ирландской мафии. Она слушала их дружеские сердечные воспоминания, прося их рассказать ей побольше о муже, ведь она так мало знала о его политической деятельности.
«Как я завидую тому, что вы путешествовали с ним в Ирландию, — говорила она. — Он говорил, что это было самое замечательное событие в его жизни. На похоронах должны быть ирландские курсанты и флейтисты».
Думая о похоронах, она все повторяла: «Что, если бы меня не было в Техасе? Я так рада, что была там вместе с ним». Последнее прощание должно было стать государственным событием, во время которого нация могла бы попрощаться с убитым лидером. Джекки интересовало, как был похоронен Авраам Линкольн, и решила последовать историческому примеру. Она вспомнила, как в первый год их пребывания в Белом доме она спросила мужа, где их похоронят.
«В Хианнис, я думаю. Нас всех там похоронят». Она же сказала, что он должен быть похоронен на Арлингтонском кладбище. «Ты ведь принадлежишь всей стране».