Жаклин
Шрифт:
Оказавшись вновь в своем кругу, она вместе с дочерью побывала на бракосочетании Джорджа Плимптона. Через несколько дней Джекки вылетела в Палм-Бич на личном самолете Аристотеля Онассиса, чтобы провести Рождество вместе с детьми на вилле Чарльза Райтсмена. Онассис не выходил из самолета, не желая, чтобы его фотографировали, а затем вылетел в Нассау вместе со своей дочерью Кристиной. Джекки уже решила отправиться с ним в круиз на борту его роскошной яхты в следующем месяце.
Жаклин наслаждалась жизнью, которую ведут богатые люди, имеющие хороший вкус. Она чувствовала
«Я пригласил Эдмунда Уилсона, Байарда Растина, миссис Роберт Лоуэл, Филиппа Рота и Джулиуса Пфайферса. Но вечеринка не удалась. Гости боялись ее, все испытывали некую скованность».
Бобби и Джекки так часто видели в Нью-Йорке вместе, что поползли слухи о том, что их отношения вышли за пределы родственных. Джекки не только не опровергала эти слухи, но еще и подогревала их, держа его за руку и целуя его на людях. Хотя она и участвовала в кампании, но держалась по-прежнему весьма отчужденно. «Психологически для нее тяжело было бы видеть Этель в роли хозяйки Белого дома, — говорит Пол Матиас. — Кем же тогда станет сама Джекки? Королевой-матерью? Естественно, что ей трудно было смириться с этим. Она желает Бобби добра, но принимает лишь пассивное участие в кампании. Может быть, она по-настоящему начнет помогать ему позднее».
Но такого шанса судьба не предоставила Джекки. Пятого июня 1968 года Роберт Фрэнсис Кеннеди был убит в отеле «Амбассадор» в Лос-Анджелесе, через несколько минут после того как победил на первичных выборах в Калифорнии. Беременная одиннадцатым ребенком, Этель упала на пол, чтобы прикрыть своим телом сраженного пулей мужа. «Пожалуйста, дайте ему дышать, — кричала она. — Прошу вас, отойдите». Кто-то сунул ему в руки четки. Большинство участников кампании и репортеры были потрясены случившимся.
Рузвельт Грир, здоровый спортсмен из Лос-Анджелеса, схватил убийцу за руку. Олимпийский чемпион Рафер Джонсон поднял его и бросил на железный кухонный стол. «Не трогать этого человека, — кричали они. — Он нужен нам живым!»
В зале царила паника. Люди кричали, в сумятице толкая друг друга. Убийца, Сирхан-Сирхан, был передан в руки полиции. Через несколько минут Кеннеди положили на носилки и отвезли на «скорой помощи» в больницу «Добрый самаритянин», где шесть нейрохирургов пытались спасти ему жизнь.
В 3.45 в нью-йоркской квартире Жаклин Кеннеди раздался телефонный звонок. Стас Радзивилл звонил из Лондона, узнав о том, что в Роберта стреляли. «Джекки, — сказал он, — как Бобби?»
«Отлично. Замечательно, — отвечала она. — Ты слышал, что он победил в Калифорнии, не так ли?»
«Да, но как он сам?»
«Я же сказала тебе. Он победил в Калифорнии».
«Но, Джекки, — сказал Стас, — ведь в него стреляли. Это случилось несколько минут тому назад».
«Этого не может быть, — закричала
«Она ничего не знала о случившемся, — вспоминала впоследствии Ли. — В Америке была полночь, и она спала. Ее ужасно поразило это сообщение».
Джекки немедленно вылетела в Лос-Анджелес и вместе с Этель находилась у постели Бобби, который несколько часов боролся за жизнь. Когда врачи объявили, что он мертв, Жаклин разрыдалась. На этот раз она не сдерживала себя. Отдавшись полностью поразившему ее горю, она рыдала до полного изнеможения. Затем попробовала утешить жену Бобби.
«Теперь он на небесах вместе с Джеком», — сказала Этель, чья вера в бога была непоколебима.
«О, Этель, — прошептала Джекки. — Ты так крепка в вере».
Вскоре две вдовы двух братьев Кеннеди стали обсуждать предстоящие похороны. Прежде чем покинуть Западное побережье, Джекки позвонила Леонарду Бернстайну.
«Мы думаем о том, какая музыка больше всего подошла бы к этим похоронам. Естественным образом мы вспомнили о вас, так как полностью полагаемся на ваш музыкальный вкус».
Президент Джонсон прислал за телом Бобби правительственный самолет. Джекки опять позвонила Бернстайну. «Я сижу в самолете рядом с Этель, — сказала она. — У нее есть особые пожелания относительно похорон».
«Я предложил ей Малера, и она решила, что этот композитор идеально подойдет для такого случая», — вспоминает Леонард Бернстайн.
«Этель хочет, — сказала Джекки Бернстайну, — чтобы монахини из школы, где она когда-то училась, спели некоторые песни, которые она помнит с детства».
Бернстайн сказал, что женщинам запрещается петь в соборе св. Патрика. Джекки оставалась непоколебимой. «Скажите им, что Этель хочет этого. Она также хочет, чтобы был исполнен «Военно-морской гимн»… Вы знаете, эти вещи успокоят ее».
Этель настаивала на том, чтобы Энди Уильямсу позволили спеть «Боевой гимн республики» — одну из самых любимых песен Бобби. Леонард Бернстайн протестовал, говоря, что это дурной вкус.
«Согласно нашей вере смерть есть начало вечной жизни, а не ее конец, — сказала Этель. — Я хочу, чтобы месса стала радостным событием».
Джекки, которая во всем поддерживала Этель, посетила кардинала Спеллмана, настаивая, чтобы он сделал так, как этого хочет Этель, невзирая на церковные традиции. В конце концов, кардинал сдался. Во время похорон особый акцент был сделан на Воскресении и Вечной жизни. Месса читалась на английском языке, а священники были не в черных, а в лиловых одеяниях. Дети семьи Кеннеди были одеты в белое. Тедди, последний сын семьи Кеннеди, срывающимся голосом произнес прощальное слово о брате, характеризуя его как доброго и честного человека, который знал природу зла и хотел исправить его, видел страдания и хотел смягчить их, ненавидел войну и хотел остановить ее. Энди Уильямс начал петь без всякого сопровождения «Боевой гимн республики», находясь на хорах. Этот одинокий голос, раздавшийся в гулких стенах собора, растрогал присутствующих до слез. Пение произвело впечатление даже на Леонарда Бернстайна.