Жало 2
Шрифт:
По мере снижения, дальние леса, реки и озёра, уходили за линию горизонта, и в сплошном лиственном массиве под ногами начинали очерчиваться контуры отдельных древесных крон, окружающего платформу ближнего леса.
Вскоре стало понятно, что внизу раскинулась пальмовая роща. Проступили ровные ряды тропических деревьев с колышущимися на ветру шапками широких листьев. И еще через сотню метров стали различимы блестящие на солнце тёмно-зелёные макушки перистых листьев, фонтанами вырывающиеся из макушек стволов более светлого оттенка.
Высоту деревьев удалось
Когда кабина лифта достигла земли и створки дверей беззвучно разошлись в стороны, к жалам, гурьбой высыпавшим на чернильный слюдопластик лифтовой площадки, подлетело пять армейских антигравов, хорошо знакомой «сигарной» формы. По команде це-стожа, снова разбившись на десятки, мы проворно разбежались по указанным летательным аппаратам.
Внутри местные антигравы оказались полны сюрпризов. В отличие от зукдаских, здесь было вдвое меньше пассажирских скамеек по бокам. Добрую половину пространства вместительных салонов занимали три здоровенные пулемётные установки, с примыкающими к каждой креслами стрелков. Установки располагались в хвостовой части, в середине салона и спереди, справа от пилотского кресла. Стрелки-жала, в МБПП и шлемах, восседали в креслах за своими установками и не без интереса разглядывали торопливо расползающихся по салону новичков. Сверкающие смазкой чёрные спаренные стволы крупнокалиберных «вастергов» упирались в слюдопластиковые прозрачные стены закругленных бортов, что наводило на логичное предположение, о наличии там скрытных люков-бойниц, открывающихся только непосредственно перед началом стрельбы.
Каждый антиграв принял всего по два дежа десанта, но сидячих мест в стеснённых стрелковыми установками салонах все равно хватило не всем. Некоторым, плетущимся в хвосте своих дежей, жалам пришлось весь полёт до имперской цитадели снова сидеть на ранцах, пристроенных прямо в проходе между ног у более расторопных товарищей. Опытные пилоты направляли громоздкие «сигары» плавно и без рывков, на набранной со старта тридцатиметровой высоте. Болтанки в салоне не возникало, и даже на незакрепленных ранцах сидеть было практически так же комфортно, как на боковых скамейках.
Перелёт от платформы космопорта до цитадели занял чуть более часа. Сквозь прозрачные стены и пол антиграва я непривычно близко наблюдал бескрайнее зелёное море колышущейся листвы. Каких только деревьев тут не было. Ровные ряды красавиц-пальм сменились густым частоколом бамбука, следом за которым начался смешенный лес, настоящие непролазные джунгли. Среди разнообразных пальм, густо обвитых разноцветными лианами с пышной листвой, часто замелькали группы стройных великанов кипарисов, а далее среди непонятных ветвистых деревьев с редкой тёмной листвой светло-зелёными пятнами выделялись, невольно бросающиеся в
Кроме живописных видов, первый надземный перелет на Срытмпе пассажирам нашего антиграва подарил до кучи еще и неожиданное яркое дорожное приключение.
Вдруг наш антиграв трижды ощутимо тряхануло, да так, что на секунду он, потеряв управление, резко ухнулся метра на три вниз, вывалившись из строя «сигар», и даже чиркнул брюхом по макушке оказавшегося под нами кипариса. К счастью, пилот сумел обуздать вышедший из повиновения летательный аппарат и тут же вернул антиграв обратно на безопасную тридцатиметровую высоту.
Одновременно с воздушной ямой, стрелок гэручи на задней пулемётной установке яростно замолотил облезлым хвостом по стене салона, напугав нас с Бертой, волей случая оказавшихся рядом с беспокойным «крысюком». Мы инстинктивно шарахнулись вперёд, и едва не сбили притулившегося на ранце перед нами Смерницкого.
— Эй! Вы че, блин?! — вскинулся задремавший и вдруг вероломно разбуженный нами Артем.
— Гэручи, спятил что ли?! — в свою очередь возмутился я, но уже в адрес шизанутого пулеметчика.
— Да отвали ты!.. — не оборачиваясь, бросил стрелок и тут же разразился безадресным потоком грязной брани.
Из возмущённых воплей «крысюка» стало понятно, что антиграв тряхануло не просто так, мы только что подверглись обстрелу. Но глазастый стрелок успел приметить дерево, с которого поганый рух посмел обстрелять колонну имперцев, и сейчас этот ублюдок сполна расплатится за наглость.
До омерзения похожий на большую бешеную крысу стрелок не замедлил привести угрозу в исполнение. Прозрачный слюдопластик под стволами «вастерга» бесшумно разъехался в стороны, открыв в корпусе антиграва круглое окошко-бойницу, куда тут же нырнуло спаренное пулеметное дуло и мгновенно разразилось оглушительной очередью.
Из-за отсутствия шлемов, нам пришлось зажать уши руками. Но временное неудобство стоило увиденного следом яркого зрелища. Забившаяся под градом тяжелых пуль, как под порывом урагана, листва проплывающего внизу эвкалипта тут же прыснула в стороны фонтанами светло-зеленых ошметков, и в переплете вмиг оголившихся веток дерева мелькнуло вытянутое тело, прижавшегося к стволу гразуха-попрыгунчика. Продолжающие перемалывать все в труху пули в следующую секунду буквально разорвали хитиновую броню руха, и трехметровая уродливая туша расплескалась серо-зеленым облаком крови и на куски разлетающихся внутренностей.
Основательно развороченный пулями ствол эвкалипта, с жалкими огрызками на месте веток, с протяжным стоном разломился пополам, и большая его половина с треском полетела вниз.
За считанные секунды лихо срубив дерево и кончив укрывающегося на нем террориста, гэручи вернул свое грозное оружие в исходную позицию, и створки круглой бойницы тут же сошлись обратно, снова превратив корпус в единый монолит.
Предельно жёсткий ответ на диверсию, вероятно, напугал всех окрестных партизан, и до конца полёта наша колонна обстрелам больше не подвергалась.