Жало зайгонов
Шрифт:
Хэйлстон хотел было согласиться, но вмешался Доктор:
— Нет, оставьте такую скорость, — он поднял своё странное устройство. — Вибрация двигателя уже и так может заглушить диастеллический сигнал, — он посмотрел Хэйлстону в глаза. — Если хотите остаться в живых, скорость должна остаться такой.
Что-то в его голосе заставило Марту вздрогнуть, лорд Хэйлстон тоже затих. Затем она вспомнила, что Доктор уже когда-то сталкивался с разъярённым скарасеном. Видимо, повторять этот опыт ему не хотелось.
Они
— Лорд Хэйлстон, я хочу кое-в-чём сознаться, — сказал Романд. — Хотя я рад помочь вам в этом деле, не все мои мотивы благородные.
— Да?
Романд улыбнулся:
— Со слов мистера Мередита я понял, что Его Королевское Величество скоро прибудет сюда, и что он интересуется этим Зверем, так?
Хэйлстон нахмурился:
— Вы правильно поняли. И что с того?
— Я подумал, а нельзя ли получить разрешение запечатлеть на мою камеру первый осмотр Королём этого поразительного животного? — Романд пожал плечами. — Вы только подумайте — самый сенсационный королевский визит за всю историю!
Лорд Хэйлстон продолжал хмуриться.
— Я не уверен, что мир готов к такому зрелищу, — сказал он. — Возможно, нам придётся замалчивать это.
Он оглянулся, чтобы снова взглянуть на поразительное существо, медленно топавшее за ними, и почувствовал что-то вроде гордости. Такая громадина, и он руководил её поимкой. Его работа в качестве натуралиста раньше никогда не привлекала к нему особого внимания. Но это…
Он задумчиво взглянул на Романда:
— Скажите, сэр, хотя это дело пока что и не следует оглашать для публики… Вы бы не согласились на частную съёмку?
— Я вас не понимаю, ваша светлость.
— Король будет давать торжественный ужин в замке Стормсби, где вручит награды некоторым людям, отличившимся в этом отважном предприятии, — лорд Хэйлстон прокашлялся. — Я подумал, что было бы неплохо запечатлеть это событие на киноленте для будущих поколений…
— Да, для будущих поколений, — весело заметила Марта. — Конечно.
— Будем надеяться, что я смогу удержать скарасена под контролем, — сказал Доктор. — Иначе единственной церемонией, на которой вы сможете поприсутствовать, будут ваши похороны.
Йен и Виктор целый час пытались найти на территории поместья зайгонов. Единственным, что можно было назвать хоть отдалённо зловещим, был открытый загон, в котором не было лошадей.
— Не могу себе представить зайгона верхом на лошади, — сказал Виктор, когда они возвращались ко входу в особняк.
— Может быть, они увели лошадей, чтобы мы не смогли удрать верхом, — переживал Йен.
— В таком случае, нужно им сказать спасибо за то, что
Йен заметил на ступенях лист бумаги и нагнулся, чтобы поднять его.
— Эй, Виктор!
— Что там у тебя?
— Похоже на телеграмму, отправленную лордом Хэйлстоном, — он быстро просмотрел аккуратно напечатанное сообщение: — «Конфиденциально. Премьер-министру»!
— Дай-ка мне, — сказал Виктор.
Он взял бумагу и рук Йена и прочитал вслух:
— «Мы должны безотлагательно встретиться. Необходимо обсудить природу и мотивы Зверя… Деликатный вопрос…»
— Он сюда половину кабинета министров пригласил! — вырвалось у Йена.
— Держи рот на замке, мой юный приятель. Ты не должен был это знать, — предупредил его Виктор. — Но вот чего я не понимаю, так это почему оно тут валяется? Дата сегодняшняя, но лорд Хэйлстон весь день руководил людьми в Волвенлате, а твоя мать сказала, что телеграф не работает. Так как же он отправил это сообщение?
Йен нахмурился:
— Возможно… нет, не может такого быть.
— Что?
— Я просто подумал… — он посмотрел на Виктора. — Может быть, телеграмма выпала из корзины матери.
В этот момент дверь скрипнула. Словно почувствовав, что о ней говорят, на порог вышла его мать. Она была бледная и обеспокоенная.
— Синтия? — удивился Виктор. — А где Чивверз?
— Может быть, заболел. Я проходила мимо двери когда… — она посмотрела на пол. — Виктор, вас не сильно затруднит посмотреть, куда делся Чивверз?
— Нет, конечно же, нет, — пробормотал Виктор, засунул бумагу в карман и ушёл.
В животе Йена что-то сжалось.
— Как себя чувствует отец?
— Он просил, чтобы ты пришёл к нему, — сказала она и улыбнулась. — Не хочешь навестить его?
Внезапно почувствовав себя взрослым, Йен кивнул и пошёл за ней. Она повела его к лестнице. Когда он подходил к двери в комнату отца, у него по всему телу бегали мурашки.
— Отец? — пробормотал он.
Ответа не было. Он посмотрел на мать, та напряжённо улыбнулась и ободряюще кивнула.
Бархатные шторы не пропускали в спальню красный свет заката. В ней было мрачно и душно. Его отец лежал, свернувшись, на кровати с пологом на столбиках.
— Как вы себя чувствуете, отец? — решился спросить Йен.
Фигура в постели пошевелилась.
— Боюсь, ему стало хуже, Йен, — тихо сказала мать.
Внезапно больной сел. Йен почувствовал, как волоски на его шее становятся дыбом — на него смотрели прищуренные глаза зайгона.
— Мама, беги! — вскрикнул он, отходя назад.