Жалость унижает ментов и бандитов

Словин Леонид Семенович

– Давай эту туда же!
– Голицын показал на фуражку у заднего стекла.

С этой минуты любая милицейская атрибутика в машине становилась опасной уликой.

" Сейчас да и в обозримом будущем тоже..."

Голицын оглянулся, еще раз внимательно оглядел примыкающее к вокзалу пространство - никто не появился вслед за ними. Ни пешком, ни на машине.

– Тут у них произойдет заминка... Будут искать свидетеля, кто видел, как мы садились в "жигули"...

МЕНТЫ

– Сюда! Быстрее...

Узкий

проход к служебному входу в кассы сбора, откуда прогремели выстрелы, был забит машинами и людьми.

Проход мгновенно перекрыли люди в штатском из Управления Охраны КГБ. Близко никого не подпускали. Охранять, не пускать - это они умели.

Перрон ощутимо опустел, лишившись представителей спецслужб, переместившихся ближе к багажному двору. Вокзальный уголовный розыск занялся своим прямым делом..

– - Пройдите...

Кто-то из чужих оперативников попытался оттолкнуть и Игумнова.

– Уголовный розыск!

– Ничего не знаю...

" Ах ты падла! Постоянно действующий загранотряд..."

– Быстро! Ты что ли сам будешь их искать?!

Игумнов рванул красные корочки из верхнего кармана, вторая рука легла на спецкабуру.

Сзади уже напирали свои - Качан, Цуканов, Надежда...

Стоявший рядом другой комитетчик посторонился:

– Пусть пройдут...

Игумнов раздвинул цепочку.

Впереди открылась леденящая душу картина.

Стекла инкассаторской машины зияли бесформенными отверстиями. Капот был усеян клинообразными белыми осколками, дверцы открыты. Внутри в машине все было мертвенно - неподвижно.Черно.

Инспектор по делам несовершеннолетних лежала поперек тротуара ногами к цементному бордюру. Асфальт вокруг был весь в крови.

" Господи! Ведь предупреждали! "

Кроме нескольких розыскников на месте происшествия никого не оказалось. И никого из начальства. Нельзя оставить делегатов!..

– " Скорую помощь". Быстро!

Кто-то тут же метнулся к автомату - звонить.

Взлохмаченный, с сумасшедшими глазами мужик выскочил из багажного двора, бросился к постовому.

– Я их видел! Двое. Один в милицейской форме! Оба с инкассаторскими мешками. Побежали в ту сторону!
– он показал вдоль здания.

Качан крикнул кому-то:

– Запиши свидетеля!

Постовой и за ним младший инспектор Карпец- удачливый, тот, что везде поспевал - бегом рванули к Дубининской.

Сбоку, по панели, лавируя между тележками носильщиков неожиданно вырвался патрульный "жигуль" ГАИ. Бакланов открыл дверцу.

– Едем...

– Цуканов, Надя...
– Игумнов взял самых опытных. Крикнул Качану. Остаешься за меня.

– Секунду...
– Качан хотел предупредить. Получилось бессвязное.
– На меня наехали. Козлов из КГБ. Пасут...

– Потом! Сейчас посылай опергруппу на Башиловку... Это Волок.

Он может вернуться к себе.

Появившееся откуда-то чужое начальство высокого ранга в штатском раздвинуло безучастную цепочку Управления Охраны КГБ, сразу положило глаз на патрульную машину ГАИ:

– Старший лейтенант... Минуту!

Но Бакланов с розыскниками уже газанул через двор.

У угла прирельсового почтамта, рядом с церковью, отданной под цинкографию, их ждало перепутье.

– Здесь тормози!
– крикнул Игумнов.

Машина замерла.

Все, кроме Бакланова, выскочили, заметались по тротуару. Прохожие, ожидающие трамвая на остановке, киоскеры... Никто из них не видел милиционера с мешком.

– Я только появился...

– Сейчас милиции на каждом шагу!

Пьяненькая продавщица рядом с пустой тарой и настольными весами вспомнила:

– Вроде проехала машина... От вокзала...
– Милиционера она не видела.

– Давно?

– Да только уехала! Легковая...

– Какой марки?

– Я не разбираюсь...
– Она махнула рукой.
– Вроде "жигуль". Зеленоватый!

– Это не Волокова, - крикнул Цуканов.

– Садись!

Игумнов первый бросился к машине.

– Зеленоватый "жигуль". Это комитетского охранника со Старой площади! Он вез в нем Ксению и ее подругу к Волокову и потом на Столешников...

– Сейчас налево, направо?

– Переулками... Главное- не стоять...

"Если преследуешь - еще есть шанс догнать, кто ждет - тот уж точно никого никогда не поймает" - основной постулат милицейского катехезиса..."

Мостовая впереди оказалась разрытой: трубы, гора глины, шаткие деревянные мостки для пешеходов...

– Черт...
– Бакланов повернул назад.

– Тихо!

По рации уже передавали первую ориентровку о нападении на инкассаторов.

" ... Трое убитых и тяжелораненный. Похищена денежная выручка... Ведется преследование..."

– Это Качан!..

ГОЛИЦЫН, ВОЛОКОВ, СУБАНЕЕВ

Переулки, которыми уходили зеленоватые "жигули", были исконно замоскворецие: "Зацепа", "Щипок", "Строчановские"...

Изуродованные типовыми "хрущебами", из малонаселенных, патриархальных они превратились в ничем не примечательные, безликие, без родства и истории.

Голицын следил, как Субанеев ведет машину.

Комитетчик явно нервничал.

" Стоять на воротах в ЦК проще и безопаснее! Как не верти"!

Виталька как-то показал место своего поста по другую сторону высокой ограды на Старой площади. Ограниченный двумя стояками пролет против памятника Героям Плевны.

"Никто не подойдет. Не сунется. А сунется - там полно еще субанеевых. И все вооружены и мастера по стрельбе..."