Жалостью к врагам не страдаем
Шрифт:
– Я бы лично предложил вам по порции свинца, но командование имеет другое мнение. Ему важно сохранить жизнь заложников. Тем более что это женщины и дети. Короче, Умар! Мы готовы выпустить вас из аула, но при условии предварительного освобождения заложников.
Галанов затребовал:
– Выражайся ясней! Что значит предварительное освобождение заложников?
– А то, что сначала вы отпустите женщин и детей, а после на любом из внедорожников гаража данной усадьбы, которые, кстати совершенно не пострадали в ходе штурма,
– Ты за кого нас держишь, капитан? За идиотов? Дилетантов?
– Это не я, это командование условие выставило. Что предлагал бы я, ты знаешь.
– Мы отпустим заложников, а на выходе вы подстрелите нас, как куропаток?
– Я же сказал, вам дается два часа, чтобы уйти отсюда. За это время можно затеряться в горах, по опыту знаю.
– Я не верю тебе!
– Твое дело. Ты выслушал наши условия, можешь изложить свои – вернее, Халифа, ты сам ничего не решаешь.
– Мы все решаем вместе!
– Сомневаюсь, но слушаю!
– Ваши условия для нас неприемлемы. Но нам не нужна и куча баб с детьми, которые своим ором душу вынимают. Наши требования таковы. Ты связываешься со своим командованием, и оно в течение двух часов, до 0.15, обеспечивает посадку за восточной высотой, где начинается Кентумское ущелье, вертолета «Ми-8» с безоружным экипажем и полными топливными баками. На борту вообще не должно быть никакого оружия. Как только вертолет прибудет на место, мы отпустим часть заложников. И продолжим разговор. Это пока все!
Дрозденко крикнул:
– Эй, Умар, погоди! Если я запрошу вертолет, то командование непременно задаст вопрос, куда вы намерены на нем лететь. Чтобы подготовить и «вертушку», и экипаж, который еще надо подобрать. Вряд ли найдется много добровольцев путешествовать с вами!
– Минуту!
– Хоп! Иди, посоветуйся с Халифом.
Галанов возобновил переговоры через считаные секунды; видимо, Халиф находился рядом:
– Передай командованию, что мы намерены лететь на юго-восток. Дальность полета около семисот километров. Этого достаточно!
– Далековато вы собрались!
– Это не твое дело.
– Я передам ваши требования насчет «вертушки», но учтите, если все, конечно, сложится, – ночью «Ми-8» не летают. В темное время суток, я имею в виду.
– Но вы же используете вертолеты, способные летать в темное время суток?
– Используем, но их единицы и сейчас в регионе ни одной такой «вертушки» нет. Это я знаю точно!
– Если хотите спасти заложников, перегоните вертолет из другого региона!
– Еще вопрос, Умар, который мне зададут. Почему следует посадить «Ми-8» у начала Кентумского ущелья, а не на плато за виноградниками? Или где-нибудь в другом месте? Вокруг аула везде площадки найти можно.
– На этот вопрос ответа не
– Сколько заложников вы отпустите в случае посадки вертолета?
– Я же сказал, часть. А какую, узнаешь в полночь! Все! До 0.15!
Дрозденко вошел в дом, вызвал на связь Соловьева.
– Первый, я – Третий!
Подполковник ответил:
– Я все слышал. В принципе ничего другого от бандитов ждать не следовало. Сколько помню, они почти всегда, зажатые в угол, прикрываясь заложниками, требовали вертолет, дури, денег. Ну, еще оружия или боеприпасов. Пока Халиф затребовал лишь вертолет. Что ж, придется подгонять сюда нашу «вертушку».
– Ступина?
– Да, «Ми-8» майора Ступина.
– Слушай, командир, а ты узнавал, сколько в доме женщин и детей?
– Узнавал. Четверо жен, пять наложниц, двое мальчиков, четверо девочек. Старший сын Асанова учится в Турции, еще двое сыновей находятся в Саудовской Аравии. Две старшие дочери замужем. Также проживают за границей. Где именно, не уточнял. Они нам не нужны.
– Плодовитым был этот Асанов!
– А кто здесь не плодовит? Но среднеазиатские мужики кавказцам в этом вопросе фору порядочную дадут. У тех от одной жены по дюжине детей!
– Хрен с ними! Значит, ждем прилета Ступина?
– Да. Я немедленно свяжусь с Потаповым, он обеспечит прибытие вертолета и посадку в указанном боевиками месте. К тебе же посылаю Бурмистрова и Чернова. Заблокируйте проход в женскую половину. А то как бы Халиф с Умаром ночью не пошли на прорыв через дом.
– От баб они вряд ли уйдут. Но проход заблокируем. И, командир, не мешало бы пожрать!
– Ребята принесут сухпай! Воду в доме найдете. О времени прибытия вертолета сообщу дополнительно. До связи!
Дрозденко присел на какой-то ящик, непонятно каким образом оказавшийся в коридоре тылового дома. Закурил.
В 23.00 к нему подошли Бурмистров и Чернов. Прапорщик-снайпер передал Андрею пакет сухого пайка и бутылку минеральной воды. Дрозденко вздохнул:
– Ты бы, Юра, лучше пузырь водки или флягу спирта принес.
– Извини, капитан, принес, что дал Соловьев. Где тут проход, который следует заблокировать?
– А вот третья дверь слева по коридору, там проход в женскую половину. Тебе поручили запечатать его?
– Так точно! На вас другая работа возложена.
– В гробу б я видел эту работу.
Прапорщик прошел по коридору, заблокировал дверь, открывающую вход в коридор, ведущий к женской половине дома. Сам устроился в кресле, вынесенном из кабинета Асанова. Занял пост.
Бурмистров сказал Дрозденко:
– Ты перекуси пока, а я посмотрю за обстановкой.
– Сам-то успел поужинать?
– Успел! На ходу.
– Ладно! Я быстро!
Андрей отошел к торцу веранды, присел на корточки, вскрыл пакет. Открыл банку тушенки, пачку галет. Перекусив, закурил. Затем подошел к Бурмистрову и спросил: