Жан-Николя Стофле. Герои Вандеи
Шрифт:
Закон от 27 ноября 1790 года говорить о необходимости преследования «как нарушителей общественного порядка» не присягнувших священников. Постановление от 19 июня 1791 годы уже обязывало под страхом отставки и суда общественным обвинителям преследовать не присягнувших священников! И «не присягнувшие» служили мессу в лесу, тайком, как первые христиане. Население, как правило, привязанное к старым священникам, обращалось только к ним, ходило на тайные мессы и не признавало «обновленцев», священников принесших присягу.
В Вандее
В виду того, что Франция вступила в войну, с 20 апреля 1792 года, Законодательное собрание приняло 27 ноября 1792 года, еще более суровый декрет против не присягнувших священников. Они приговаривались к изгнанию, если же не присягнувший священник продолжал оставаться во Франции, он приговаривался к десятилетнему тюремному заключению!
Король выступил против этого декрета, но скоро наступит 10 августа, а затем и провозглашение Франции республикой и тюремное заточение Короля вместе с семьей в Тампль. Приход к власти Конвента лишь ужесточил меры против не присягнувших священников, они уже не только томились в тюрьмах, но и шли на смерть за свои убеждения!
Поэт и историк Ламартин пишет о той поре во Франции
«Партия коммуны хотела с корнем вырвать все, что могло напомнить религию, и веру из сердца и из самой почвы Франции. Колокола, этот звучный язык христианских храмов, были перелиты в монету или в пушки. Раки, реликвии, предметы, посредством которых воздавались народом почести апостолам и святым католической веры, были лишены своих драгоценных украшений и выброшены. Депутат Руль разбил на площади в Реймсе склянку с миром, которая, как гласила древняя легенда, была принесена с неба, чтобы помазывать королей божественным елеем. Директории департаментов запрещали учителям произносить самое имя «Бог» во время занятий с крестьянскими детьми. Андрей Дюмон, посланный с полномочиями в департамент Севера, писал Конвенту, «Я арестую священников, которые позволяют себе справлять праздники и воскресенья. Я уничтожаю кресты и распятия. Я в восторге. Повсюду запирают церкви, сжигают исповедальни и изображения святых, из священных книг делают пыжи для орудий. Все граждане кричат:,«Долой священников! Равенство и разум!»
В Ванде, представители Лекиньо и Леньело преследовали даже торговцев воском, поставляющих свечи для религиозных обрядов. «Раскрещиваются массами», сообщали они:-«священники сжигают свои грамоты на священство. Таблицы прав человека заменяют на алтарях дарохранительницы смешных таинств». В Нанте на кострах, сложенных на площади, сжигались статуи святых, образа, священные книги. Депутации патриотов являлись в каждое заседание конвента и приносили ему имущество, награбленное с алтарей. Жители соседних с Парижем городов и деревень целыми процессиями привозили в Конвент на тележках золотые реликвии, митры, чаши, дароносицы, дикосы и паникадила из своих церквей. Знамена, водруженные на грудах этих предметов сваленных в безпорядке, носили надпись «Обломки фанатизма».
В один
В порту Рошфор, что недалеко от Ля Рошели, несколько тысяч не присягнувших священников, будут замучены голодом на баржах, где их держали в заключении.
Вандея готова была вспыхнуть, осталось только поднести спичку! И этой спичкой стал декрет о наборе 300 000 рекрутов в революционную армию. Восстание началось!
13 марта 1793 года 500 молодых людей объединенных в Йезерне встретились с такими же призывниками из Молеврие. Но кто поведет их в бой? Кто станет их командиром? Из оружия у них только палки да охотничьи ружья.
Два товарища отправились депутатами к Стофле, что жил в лесу и был известен своей ненавистью к революции и приверженностью к Старому Порядку. Известны слова Жана Николя сказанные перед портретом Людовика XVI, – «Изверги! Они убили лучшего из королей! Но мы за него отомстим!». Он с радостью согласился возглавить ополчение.
И уже скоро отряд Стофле принимает первый бой. Им был разгромлен и обращен в бегство. отряд республиканцев по дороге в Везен, и освобожден Везинский замок, служивший форпостом республиканцам. Там Стофле и разбил свой бивак, куда стали стекаться крестьяне со всей округи. Тонеле, другой егерь графа Колбера, привел 115 человек из деревни Ту-Ле-Монд.
Вскоре отряд Стофле соединится с отрядом Кателино, образовав единую Королевскую и Католическую Армию (об этом идет речь в моей первой книге «Герои Вандеи»).
Стоит отметить, что уже 13 марта 1793 года Конвент издал декрет, в котором приговаривает к смертной казни всех священников замешанных в волнениях по случаю военного набора. Мало того, в тот же день Конвент постановляет, что священники изгнанные за пределы Франции, в случае обнаружения их на французской территории, подлежат военному суду и должны быть расстреляны в 24 часа!
Не раз мужество и героизм Жана Николя Стофле спасали вандейцев, его смекалка и простая житейская мудрость помогала в трудную минуту. Им был создан целый отряд метких стрелков, носивший имя «охотников», сейчас бы мы сказали «снайперов» выполнявший по сути функции спецназа. Он был всегда впереди, как и остальные полевые командиры повстанцев, ведя своих людей в бой, подымая. их в атаку. И он был «свой», такой же простой человек, как и другие крестьяне. Не смотря на любовь вандейцев к своим командирам, всё таки между дворянином и простым человеком была дистанция, которая всегда ощущалась.