Жангада (иллюстр.)
Шрифт:
Пирога причалила к плоту. На дне ее лежал выловленный индейцами труп. Он только-только начал разлагаться, и узнать в нем Торреса не составляло труда.
Фрагозо принялся срывать с утопленника одежду, разлезающуюся клочьями. Внимание цирюльника привлекла обнаженная правая рука Торреса, на которой виднелся шрам от давней ножевой раны.
— Этот шрам!…— воскликнул Фрагозо.— Теперь я вспомнил!
— Что? — спросил Маноэль.
— Ссору двух лесных стражников в провинции Мадейра года три тому назад. Торрес служил тогда в лесной полиции. Я же говорил,
— Что нам за дело до него теперь! — сказал Бенито.— Нам нужна только коробка! Она при нем?
Бенито чуть было не разорвал оставшуюся на Торресе одежду, но Маноэль остановил друга и обратился к рабочим на плоту, которые не принадлежали к команде жангады и могли считаться беспристрастными свидетелями.
— Запомните, друзья, что мы будем делать, чтобы потом точно пересказать судьям, как все произошло.
Рабочие подошли к пироге.
Фрагозо размотал пояс, стягивавший тело Торреса под разорванным пончо, и, ощупав карман его куртки, воскликнул:
— Вот она!
Бенито ответил ему радостным криком. Он хотел схватить коробку, поскорее открыть ее и посмотреть, что там внутри. Однако сохранявший хладнокровие Маноэль помешал это сделать.
— Нельзя допустить, чтобы у судей возникло хотя бы малейшее сомнение,— сказал он.— Беспристрастные свидетели должны подтвердить, что коробка действительно найдена на теле Торреса!
— Ты прав,— согласился Бенито.
— Друг мой,— обратился Маноэль к старшему из рабочих,— пожалуйста, обыщите сами карманы его куртки.
Старшой исполнил его просьбу. Он вынул металлическую коробку с герметически закрытой крышкой.
— А бумага?… Там есть бумага?— вырвалось у Бенито, который был не в силах совладать с собой.
— Открыть коробку должен судья,— ответил Маноэль,— Он сам проверит, находится ли там документ.
— Да… да… Ты снова прав, Маноэль,— сказал Бенито.— Тогда в Манаус, друзья! Скорей в Манаус!
Бенито, Маноэль, Фрагозо и державший коробку старшой быстро сели в одну из пирог и начали уже отплывать, когда Фрагозо спросил:
— А как же тело Торреса?…
Пирога остановилась.
Оказалось, индейцы уже выбросили труп авантюриста в воду, и он дрейфовал вниз по реке.
— Нельзя оставлять этого несчастного без погребения! — сказал Бенито.
На другую пирогу дали команду подобрать труп, отвезти на берег и предать земле.
Но тут кружившая над рекой стая хищных птиц накинулась на плывущее тело. Это были урубу — мелкие южноамериканские ястребы с голой шеей, длинноногие и черные, точно вороны; в Южной Америке их называют еще галиназос. Они отличаются чрезвычайной прожорливостью. Птицы быстро проклевали труп, он стал погружаться, и наконец все, что осталось от Торреса, навеки кануло в воды Амазонки.
Десять минут спустя пирога вошла в гавань Манауса. Бенито и его спутники выскочили
Маноэль рассказал ему все, что произошло с той минуты, когда Бенито в честном поединке смертельно ранил Торреса, до того момента, когда у мертвеца нашли коробку.
Хотя его рассказ подтверждал все, что говорил Жоам Дакоста о Торресе и о сделке, которую тот ему предлагал, судья Жаррикес не сдержал недоверчивой усмешки.
— Вот та самая коробка, сударь,— сказал в заключение Маноэль.— Она ни минуты не была в наших руках, и вам вручит ее человек, который вынул ее из кармана Торреса.
Судья схватил коробку и принялся изучать. Он разглядывал ее со всех сторон, как некую редкостную вещь, потом встряхнул, в ней зазвенели монеты.
Легко угадать, какое волнение владело всеми в эту минуту. Бенито будто лишился дара речи, чувствуя, что сердце его вот-вот разорвется.
— Откройте же, сударь… откройте коробку,— проговорил он наконец прерывающимся голосом.
Судья Жаррикес начал отвинчивать крышку, потом, сняв ее, опрокинул коробку, и из нее выкатилось на стол несколько золотых монет.
— А бумага?… Где бумага?! — Бенито схватился за край стола, чтобы не упасть.
Судья засунул пальцы в коробку и не без труда вытащил тщательно сложенную, пожелтевшую бумагу, как видно, не пострадавшую от воды.
— Вот она! — закричал Фрагозо.— Та самая бумага, которую я видел в руках у Торреса.
Судья Жаррикес развернул листок, посмотрел на него с одной стороны, потом с другой и убедился, что она исписана довольно крупным почерком.
— Да,— сказал он.— Похоже на записи.
— И они доказывают невиновность моего отца! — воскликнул Бенито.
— Чего не знаю, того не знаю,— возразил судья Жаррикес,— и, боюсь, мне не легко будет узнать!
— Почему? — спросил Бенито, побледнев, как мертвец.
— Потому что записка зашифрована,— ответил судья,— и к этой криптограмме… [57]
[57]Криптограмма — надпись или документ, сделанные одним из способов тайного письма, понятного лишь посвященным.
— Что же?!
— У нас нет ключа!
Глава XII
ДОКУМЕНТ
Положение создалось поистине серьезное. Ни сам Жоам Дакоста и никто другой из семьи не могли его предвидеть. Чтобы разгадать систему, по которой составлялся шифр, надо было пустить в ход нечеловеческую изобретательность.
Судья Жаррикес велел снять точную копию с документа, который он хотел оставить у себя. Затем, сверив ее с подлинником, отдал молодым людям.