Жанна д’Арк из рода Валуа. Книга 2
Шрифт:
Бастард зло закусил губу. Не зная, что теперь делать, продолжал сидеть в седле, гордо выпрямившись. На свиту обернуться не решился. Он чувствовал себя обманутым, и был уверен, что все сразу поймут – командующий проиграл это сражение. Однако, глубоко внутри, вдруг дёрнулась непрошенная мысль о том, что они с этой девицей вполне друг друга стоят…
Через пару минут, по знаку Жанны, авангард, состоявший уже больше из священников, двинулся прочь. На берегу, перед встречающими, остались только солдаты, продовольственный обоз и, командирами, недавние соратники – Потон де Ксентрай и Ла Ир.
Последний спешился и, с улыбкой, подошёл к Бастарду.
– Что поделать, Жан, она такая…
* * *
Как бы ни хотела Жанна избежать приветствий и шума, о её прибытии все знали, и ни за что бы его не пропустили. Поэтому вечером возле Бургундских ворот Орлеана было не протолкаться.
Люди, измученные осадой и убывающей день за днём надеждой на чудо –
Будучи не в силах оставаться на месте, горожане пытались бежать за кавалькадой, увлекая за собой всех, мимо кого Жанна уже проехала. Людская река, делалась всё полноводнее и словно обтекла узкую улочку, на которую всадники как раз свернули. Радостно шумя, она выплеснулась на перекрёстке, впереди, совершенно перегородив путь и ликуя от того, что Дева остановилась! Теперь её можно как следует рассмотреть и показать, насколько все они ей рады!
Досадуя на заминку, Бастард, так и не решившийся вернуться в город без Девы, велел рыцарям из свиты проехать вперёд и расчистить дорогу. Но люди напирали со всех сторон, мешая и не замечая этого. Задние ряды двигали стоящих перед ними, а тех, кто был впереди, почти прижали к самым лошадям. Какого-то парня слишком сильно толкнули и он, желая устоять и не навалиться на коня Жанны, высоко вскинул руку с горящим факелом. Взметнувшееся пламя зацепило стяг в руках у девушки, и тонкое полотнище загорелось.
Шум мгновенно стих. Люди вдохнули, затаив дыхание, как единый, гигантский организм. Но Жанна, быстрыми и точными движениями, так ловко загасила огонь, что, притихшая было, толпа не выдержала и снова разразилась громкими криками:
– Она спасёт и нас, как спасла своё знамя!
– Она словно родилась в седле!..
– Это Дева-воин! Смотрите, ей, как будто, всю жизнь приходилось воевать в этих доспехах!.. 28
Жанна быстро окинула взглядом толпу, снова приладила древко на стремя и, увидев, что можно ехать, дала шпоры коню.
28
Этот эпизод описан орлеанцем, который оставил подробный и очень беспристрастный труд «Дневник осады Орлеана». Приезд Жанны в город – единственное место во всём дневнике, где автор не смог сдержать эмоций.
Всё! Она приступила к исполнению своей миссии!
Орлеан
Если посмотреть на Орлеан с высоты птичьего полёта, то станет особенно хорошо видно, что город представляет собой, почти правильный, четырёхугольник, выстроенный в соответствии со строгим архитектурным порядком, который был принят ещё во времена строительства римских укреплений. Город, разумеется, достраивался и благоустраивался в соответствии с веяниями времени, но базовые укрепления оставались неизменны. Что, впрочем, и понятно, ведь вырос он на месте кельтского поселения Ценабум, а кельты никогда бы не утвердились на этих землях, не заимствуй они у римлян всё то, что позволило им когда-то создать великую империю.
Осада Орлеана англичанами в 1429 году
Пять ворот и тридцать семь башен, соединённых укреплённой стеной, позволяли оставаться городу неприступной крепостью, а пустынная местность вокруг создала известные неудобства для осаждающих, что заставило когда-то Эдуарда Чёрного Принца пройти мимо Орлеана, не ввязываясь в безнадёжную осаду 29 . Башни были очень высоки, а некоторые имели ещё и дополнительную защиту. Так, самая высокая, Тур-Нев была окружена вторым рвом, а башни над четырьмя из пяти ворот, защищались ещё и бульварами 30 . Кроме того, от ворот Святой Екатерины, через Луару был перекинут 400-метровый мост в девятнадцать пролётов (ведущий непосредственно в город и взорванный его жителями после захвата Турели). Первый и последний пролёты представляли собой подъёмные мосты, пятый опирался на сдвоенный остров посередине реки, часть которого, носившую имя святого Антуана, занимала часовня, а на другой части – Рыбацкой – был устроен лепрозорий. И, наконец, на восемнадцатом пролёте расположилась крепость Турнель.
29
Эдуард не смог застать жителей врасплох, как собирался, и они успели разрушить и сжечь все окрестные постройки, лишив англичан возможности
30
Система внешних фортов, которая не позволяла расположить артиллерию противника на расстоянии выстрела.
Это дополнительное оборонное сооружение тоже состояло из четырёх башен, соединённых арочными переходами. Частью основание башен уходило под воду, а с тех сторон, которые примыкали к мосту, они, как и привратные башни, были защищены бульварами.
Чтобы обезопаситься от каких бы то ни было сапёрных работ со стороны осаждающих 31 и избежать печальной участи Турнели, захваченной именно с помощью подкопа, вокруг города, под стенами, были врыты медные тазы с водой. А для защиты от конницы подъезды к фортам щедро засеивались «чесноком» – острыми железными шипами, имеющими трёхгранную форму.
31
Сап – лопата, которой пользовались при рытье траншей. Сапёрами назывались солдаты, ведущие подкоп. Отсюда пошло и выражение «тихой сапой».
Стены патрулировали день и ночь, как солдаты гарнизона, так и местное ополчение, которое состояло из ремесленников, членов их семей и слуг зажиточных горожан. Впрочем, тяжёлое осадное положение привело к тому, что для несения караульной службы привлекли даже коллегию местного университета, несмотря на её упрямое сопротивление. Двадцати поверенным, которых избирали для решения городских проблем 32 , пришлось обратиться в Бурже за специальным королевским указом. Это возымело своё действие, хотя, говоря по совести, толку от учёных мужей было не много.
32
Шарлем Мудрым Орлеану была дана хартия вольности, по которой городским управлением занимались двадцать выборных поверенных. Затем город принял покровительство королевского брата, но городские поверенные сохранили своё значение, хотя, и не в полной мере.
Но главным аргументом против активных действий осаждающих была, конечно же, артиллерия. Старыми орудиями – куайярами 33 и требушетами 34 – Орлеанский гарнизон и без того никогда не пренебрегал, но, как только командующим был назначен Жан Бастард, он, первым делом, распорядился усилить оборону литыми бомбардами. Для городских колокольных мастеров работы прибавилось, но и платили за эту работу щедро. Поэтому, за короткий, срок мэтр Ноден Бушар и мастер Жан Дуизи сумели отлить пять гигантских бомбард. Им дали собственные имена и расставили, в основном, вдоль стены, выходившей на мост, чтобы обстреливать, захваченную англичанами Турнель. Бомбарды «Монтаржи», «Жиффар» и, уже известная, «Пастушка» делали это постоянно и даже нанесли крепости серьёзный ущерб, обрушив в Луару часть стены одной из башен.
33
Куайяр – метательное орудие, бросавшее камни весом в 80 кг на расстояние 180 м. для обслуживания куайяра требовалось 8 человек.
34
Требушет – более тяжелое орудие, чем куайяр. Бросало камни весом в 140 кг на 220 м. Для его перезарядки требовалось до 60 человек обслуги.
Бомбардами гордились… Более того, едва в город пришли первые вести о Жанне, мгновенно родилась и первая городская легенда о том, что именно из «Пастушки» и был произведен выстрел, убивший графа Солсбери 35 . И даже те, кто сомневался, была ли «Пастушка» вообще отлита в то время, предпочитали держать свои сомнения при себе – уж больно складно всё сходилось с реальностью, легендой и высшей справедливостью…
* * *
Тщательно прорисованная – не хуже картинки в каком-нибудь часослове – карта Орлеана теперь пестрела нанесёнными относительно недавно значками, которые отмечали расположение английских укреплений. Сведения о них регулярно обновлялись опытными шпионами, так что без внимания не были оставлены изменения в численности гарнизонов, перемещения командиров, их смена, состояние здоровья, наполненность и содержание продовольственных обозов, что шли из Парижа, а также количество денежных средств, поступающих для выплаты солдатам.
35
По рыцарским законам на земли, хозяин которых в плену, нападать нельзя. Но, не веря в рыцарство англичан после Азенкура, Шарль Орлеанский, (который, кстати, даже в плену, в Лондоне, исправно получал доходы с земель) заплатил Солсбери внушительную сумму за то, чтобы Орлеан не трогали. Граф деньги взял и обещание дал, но, как только политические расчёты потребовали иного решения, громче всех настаивал на осаде. Он погиб в первые же месяцы от случайного выстрела. Брошенное ядро разворотило Солсбери полголовы и вырвало глаз. Даже среди англичан многие увидели в этом Божью кару.