Жанна д'Арк
Шрифт:
Королева Иоланта изъявила желание, чтобы Жанна произвела на короля и его двор приятное впечатление; она пыталась уговорить ее облечься в богатые одежды из наилучших тканей, равные по своей пышности одеждам придворных дам и обильно украшенные драгоценностями. В этом, однако, королева глубоко заблуждалась. Убедить Жанну оказалось невозможным, и она испросила позволения предстать перед королем в простой, скромной одежде, как и подобает служительнице бога, посланной всевышним для выполнения весьма ответственной политической миссии. Тогда добрая королева придумала для нее тот прелестный,
Она бережно хранила при себе этот наряд и надевала его только в торжественных случаях; он до сих пор хранится в Орлеанском казначействе вместе с двумя ее мечами, знаменем и другими предметами, ставшими священными, поскольку они принадлежали ей.
В назначенный час граф Вандомский, придворный вельможа, явился в роскошных одеждах, со свитою слуг и помощников, чтобы препроводить Жанну к королю. Оба рыцаря и я были удостоены чести сопровождать ее в качестве лиц, занимавших официальное положение при ее особе.
Описываю так, как оно было, со всеми подробностями. Когда мы вошли в большой приемный зал, мы заметили прежде всего ряды стражи в сверкающих латах, с огромными алебардами в руках; весь зал пестротой и обилием красок напоминал цветник; и это великолепие озарял яркий свет двухсот пятидесяти факелов. Посредине зала оставался обширный свободный проход, в конце которого стоял королевский трон под балдахином, а на нем восседал человек в короне, со скипетром, в парадных одеждах, сверкающих бриллиантами.
Но даже и теперь некоторое время Жанну не допускали к королю; когда же, наконец, ей разрешили приблизиться, она была принята со всеми почестями, какие оказывались высокопоставленным лицам. У входных дверей стояло по четыре герольда в парадных плащах с серебряными фанфарами наготове, с которых свисали квадратные шелковые знамена, расшитые гербами всех провинций Франции. Когда Жанна с графом проходили мимо, фанфары звонко и протяжно возвестили о нашем прибытии и, по мере того как мы продвигались по залу под расписанными золотом сводами, трубные звуки повторялись через каждые пятьдесят футов нашего следования, а всего повторились шесть раз. Они наполняли сердца наших славных рыцарей гордостью и счастьем, заставляя каждого выпрямиться и принять воинственный, строгий вид. Рыцари не ожидали таких почестей для нашей юной крестьянской девушки.
Жанна следовала в двух шагах позади графа, а мы трое – в двух шагах позади Жанны. В десяти шагах от короля наше торжественное шествие закончилось. Граф отвесил низкий поклон, назвал имя Жанны, затем снова поклонился и занял свое место у трона, среди группы придворных. Я пожирал глазами коронованную особу, и сердце мое замирало в груди от священного трепета.
Все взоры были устремлены на Жанну. Восхищенные, полные благоговения взгляды словно говорили: «Как она мила! Как прелестна! Как божественна!» Все стояли слегка приоткрыв
Мало-помалу придворные стали приходить в себя, пробуждаясь от глубокого сна, стряхивая его, как стряхивают усталость или опьянение. Теперь они заинтересовались Жанной с другой стороны: они сгорали от любопытства увидеть, что она будет делать. На это были свои причины, и все наблюдали за ней с неослабным вниманием. И вот что они увидели.
Жанна не опустилась на колени, не склонила голову, а лишь смотрела на трон и молчала. Вот и все, что можно было увидеть.
Я взглянул на де Меца и был поражен бледностью его лица.
– Что это такое? Скажите, что это такое? – шепнул я ему.
Он ответил так тихо, что я едва мог разобрать его слова:
– Помните, она утверждала в письме, что всегда и везде отличит короля? Зная об этом, они и хотят сыграть с ней шутку. Жанна совершит ошибку и даст им повод для насмешек. Ведь это не король сидит на тропе.
Я взглянул на Жанну. Она по-прежнему в упор рассматривала трон, и мне казалось, что даже ее плечи и спина выражали недоумение. Наконец, она медленно повернула голову и окинула взглядом ряды придворных. Ее взгляд остановился на одном скромно одетом молодом человеке. И тогда лицо Жанны осветилось радостью, она подбежала к юноше, упала к его ногам, обняла его колени и произнесла своим нежным певучим голосом, полным глубокого чувства:
– Да сохранит тебя господь, дорогой, благородный дофин!
Удивленный и взволнованный, де Мец не мог удержаться от восклицания:
– Клянусь именем божьим, это невероятно! – В благородном порыве он до боли сжал мою руку и, гордо вскинув голову, промолвил: – Ну, что же теперь скажут эти раскрашенные куклы!
Между тем скромно одетый молодой человек сказал Жанне:
– Ты ошибаешься, дитя мое, я не король. Он там! – и он указал на трон.
Рыцарь нахмурился и пробормотал, полный негодования:
– Ах, как не стыдно так обманывать ее! Не для этого она подвергала себя опасностям. Я пойду и объявлю всем…
– Подождите! – шепнули мы с Бертраном, удерживая его на месте.
Жанна, не вставая с колен, подняла вверх озаренное счастьем лицо и произнесла:
– Нет, милостивый государь, король – ты, и никто другой.
Тревога де Меца миновала, и он сказал:
– Клянусь, она не угадывала, а знала наверняка. Но как она могла знать? Это чудо. Я очень доволен и не стану больше вмешиваться. Ясно, что не зря пал выбор на нее, и ей не нужна помощь моего ограниченного ума.
Высказанные им мысли отвлекли мое внимание, и я пропустил несколько фраз из другого разговора; однако я уловил следующий вопрос короля:
– Но скажи мне, дитя мое, кто ты такая и чего хочешь?
– Мое имя Жанна, а зовут меня Дева, и я послана сообщить тебе, что волею божьей ты будешь коронован и миропомазан в славном городе Реймсе, а затем ты будешь наместником царя небесного на престоле Франции. И еще желает господь, чтобы ты помог мне исполнить мой долг и предоставил мне вооруженную силу.