Жанна
Шрифт:
Он добавил в голос солидную порцию инфразвука, чтобы до печёнки пробрало всех слышавших. Даже Жанна вздрогнула.
– Всё, идём обратно к лошадке и спальнику, – сказал Арким.
Жанна вернулась по своим трудноразличимым следам к месту ночёвки, успокоила проснувшуюся от инфразвука лошадь, после чего сама укуталась в одеяло и завалилась спать.
Утром, завтракая сушеным мясом из иного мира, девочка произнесла:
– Надо вернуться в деревню и убить старосту.
– Зачем? – спросил Арким. – Ты эти кровожадные замашки прекращай. У тебя вообще-то
– Это буду не я, а ты, – резонно отметила Жанна. – Запомнят странствующего рыцаря Аркима Эспаду.
Арким молчал некоторое время.
– Уела, – произнёс он наконец. – Ладно, но это в последний раз.
Жанна поела, собрала лагерь и вскочила на клячу, после чего направилась в обратном направлении.
Прибыв в деревню, она спешилась, обнажила меч и двинулась к главной площади. Дозорный на вышке заметил её с запасом расстояния, поэтому её встретила группа вооружённых крестьян.
– Мне нужен только староста, – начал Арким, а затем разглядел в толпе бледных ребятушек, виденных накануне ночью. – И вон те ребята, участвовавшие в нападении. Не выдадите мне их – вся эта ваша толпа умрёт. Даю времени десять минут.
Толпа не стала долго думать, а сразу же двинулась в атаку. Арким устало вздохнул, а Жанна кровожадно улыбнулась.
Меч подспудно понимал, что после длительного взаимодействия с ним никто не уйдёт нормальным человеком, но с Жанной он всего-ничего, а она уже готова рубить людей во имя закона и своего понимания справедливости и морали.
Размашистый горизонтальный удар мечом отнял жизни двоих крестьян, вооружённых дубинками, затем колющий удар прервал жизнь мужика с копьём, неаккуратно попытавшегося ударить Жанне в шлем. Левой рукой она шарахнула деревенского увальня, попытавшегося её схватить, а затем добавила ему, отшатнувшемуся от ощутимого удара металлической рукавицей по морде, рубящим ударом по голове.
Этого оказалось достаточно, чтобы все остальные осознали, что столкнулись с профи, который не боится вступать в схватку с неорганизованной толпой, поэтому побежали прочь.
В этом и таилась традиционная причина многовекового доминирования феодальной армии. Против даже просто облачённого в кольчугу профессионального воина толпа крестьян, вооружённых всяким подручным дерьмом, не выстоит в семи случаях из десяти. Против латного воина, который, если говорить по существу, фактически неуязвим для подручного оружия, крестьянам ловить вообще нечего.
Жанна догнала ближайших беглецов и зарубила их наглухо, без шансов на выживание, а затем пинком выбила дверь в дом старосты, откуда в неё прилетел арбалетный болт, бессмысленно расщепившийся об нагрудник, после чего зарезала стрелявшую женщину, завопившую от отчаянья, прошла вглубь помещения и заколола старосту, попытавшегося спрятаться под столом. Подобрав со стола какую-то тряпку, она вытерла с нагрудника брызнувшую из женщины кровь и вышла наружу.
Снаружи было пустынно. Все обитатели деревни скрылись в окрестных
– НАДО ДЕЛАТЬ ДОБРО, ЛЮДИ! – провозгласил Арким. – ЗА ЗЛО ОБЫЧНО ОТВЕЧАЮТ ВОТ ТАК!
Жанна запрыгнула на испуганную запахом крови клячу, пришпорила её и направилась обратно на намеченный маршрут.
Глава девятнадцатая. Устав своего монастыря
//Королевство Франция, земли монастыря исповедника Терентия, 14 июля неизвестного года//
– Вот ты дофига счастлива теперь от того, что порубила тех людей? – решил, что прошло достаточно времени для спокойного обсуждения эпизода пятидневной давности, Арким.
– Я делала это не для личного счастья, – спокойно ответила Жанна. – Справедливость отчасти восторжествовала.
– Ты ничего не изменила, – вздохнул меч. – Потеря такого числа рабочих рук сделает их нужду ещё острее, поэтому со следующими путниками они обойдутся ещё жёстче. Ровно в тот момент, когда проедят золото, вырученное с продажи лошади.
– Тогда надо вернуться и убить их всех, – остановила лошадь Жанна.
– Таких деревень тысячи, – сказал Арким. – Предлагаешь истребить всех, чтобы наступил мир и покой?
Жанна не нашла, что ответить на это. Она молча пришпорила лошадь и поехала дальше.
– Значит с системой что-то не в порядке, – сказала она несколько минут спустя. – Не должны люди стремиться к грабежу и убийству.
– С феодальной системой много чего не в порядке, но изменить её ты не можешь, – Арким задумчиво замолчал. – Максимум, что ты можешь сделать – спасти Францию от англичан и…
– … и умереть на костре в результате предательства, – продолжила за него Жанна.
– Я не позволю этому случиться, – заверил её Арким. – Лучше сам развоплощусь или подвяжусь на тысячелетия самой поганой работы в сотнях миров, чем позволю такое.
– Хотелось бы верить, но… – начала Жанна.
– Я предельно честен с тобой, – прервал её Арким. – Когда я тебе врал?
Она попыталась вспомнить такие моменты, но не припомнила ни одного.
– Но ты утаивал информацию, много чего не договаривал, – нашла она аргумент.
– Да, было дело, – не стал спорить Арким. – Но я когда-нибудь врал тебе?
Девочка задумалась.
– Нет, – пришлось ей согласиться спустя недолгое время.
– Считаю этот разговор исчерпавшим себя за отсутствием новых аргументов, – произнёс меч.
Следующие километров десять ехали молча.
– Я ценю то, что ты делаешь для меня, Арким… – произнесла Жанна.
– Рад это слышать, – весёлым голосом ответил меч. – А теперь пришпорь лошадку, скоро монастырь.
Ему сильно не хватало боевой платформы, которую варварским способом уничтожил хаосит со своей шайтан-трубой. Свобода действий и передвижений, вкус еды, вина, пива, даже производимого на местных ликёро-водочных заводах коньяка… А Флорентина? Было очень жаль расставаться с нею, но неволить её он не хотел.