Жар-книга (сборник)
Шрифт:
– Спасибо.
– Да мне тебя жалко стало! Я видела, как ты мамку тащил. Такой худой, некормленый…
– Я нормальный.
– Да я ничего у соседей не беру, – примирительно говорит Эльвира. – Водку только. Думала, дядькам дам, чтоб качели сделали. Го д прошу качели. Ну что ты будешь делать – вот такая жизнь, даром никто ничего. Черт с тобой, пошли тебя до дому доведу.
– Ты не обижайся, но это, правда, такой закон – у соседей нельзя. Я в коммуналке живу, знаешь, если бы мы все
– Хватит, русский, грузить, я всосала уже.
– Слушайте, как вас…
– Брат Иван, – с готовностью отзывается Космонавтов. – Представляю из себя русское бунтарское начало, вечное сомнение, богоискательство, муки гордой совести.
– Вы не могли бы помучиться совестью где-нибудь в другом месте, кроме моей квартиры? – интересуется Федор. – Мне кажется, вы провокатор. А мне идти надо. Лера, я сегодня к Саше Гейнрихсу обещал зайти. Он что-то совсем плохой стал.
– Возьмите меня! – умоляюще вскинулся Космонавтов. – Я просто шутил… Я десять лет в Швейцарии… Писать совершенно не о чем. Тени, тени вместо людей! Только сейчас чувствую, как оживаю. Целый рой прекрасных образов проносится в бедной голове! И кто, кто поможет вам уничтожить пулеметного Максима? Только Иван Космонавтов!
– Космонавтов? – переспрашивает Федя. – Да вы в самом деле, кажется, писатель… Я что-то слышал…
– Давай возьмем его к Саше, – просит Лера. – Он в канале плавал… Прикольный.
– Сначала писал, а потом плавал?!
– Прикольный я, прикольный, – радуется Космонавтов. – Берите меня к Гейнрихсу, который стал плохой, – и ваш Гейнрихс станет совсем хороший! Кстати, я и денежный. Коньяк, виски, джин? В гости-то?
– Саша не пьет, – ответил Федя. – У него другие проблемы.
– Кокер? Герыч? Мария-хуан-анна?
– Да нет. Там тяжелый случай. У Сашки идея…
– Одна? – пугается Иван.
– Да. Одна.
– Я знал, я знал… – шепчет Иван. – Вот и сбылось.
– Что у вас сбылось?
– Мечта жизни. Я всю жизнь мечтал встретить русского человека об одной идее.
– Где ты видишь когти? – спросила Клара. – Я все до крови обгрызла… В церковь зашла сегодня, Божью матерь попросить, чтоб она твое каменное сердце смягчила…
Девочки стучатся в дверь. – Господин Браун! Это Варя Панкратова и Оксана Никитенко.
– Открой, Клара.
– Кто это?
– Пионеры.
Клара открыла, и явились Варя с Ксаной.
– Господин Браун! – торжественно говорит Варя. – Мы все сделали, как обещали. Вот план захоронения.
– У него собака сегодня… – делает жест Ксана, тихо объясняя Кларе происходящее. – Собака Дора… Мы закопали…
– Дора? – говорит Браун. – Где Дора? Дора!
Замолкает,
– Я все поняла, – шепчет Варя Ксане. – Это кодовое слово: Дора. Он сразу отключается.
– Иеремия, – теребит Клара руку Брауна. Бесполезно.
– Ну что вы наделали, девочки, – говорит Клара. – Он был в сознании, все понимал…
– Это ваш родственник? – спросила любопытная Ксана.
– Дед. Из обрусевших англичан, такой характер! Вот что мне теперь делать?
– А в чем ваша проблема? – спрашивает Варя.
Клара испытующе смотрит на девочек.
– Вы такие молоденькие… вы не поймете… я сына ищу.
– Потеряли сына?
– Не потеряла. Оставила сестре двадцать лет назад, когда вышла замуж и уехала за границу. Ему теперь двадцать три года… моему Феде…
– Феде?? – спрашивают разом Ксана и Варя. – Как фамилия?
– Фамилия была как у меня и сестры – Вольский, а потом они переменили и не сказали мне ничего.
– Варь, может… – говорит Ксана.
– Нет, – отвечает та. – Невероятно. Чушь.
Лера, Федя и Космонавтов идут к загадочному Гейнрихсу. Космонавтов что-то бурно рассказывает, машет руками.
Между тем Александр Гейнрихс, молодой человек двадцати четырех лет, в спортивных трусах, хорошо сложенный, с развитым телом, лежит на раскладушке в комнате, где нет ничего, кроме весьма приличного компьютера и музыкального центра. Книги в стопках, некоторые спортивные принадлежности – ролики, мяч, массажер – на полу в углу. Лицо Гейнрихса бесстрастно.
Эльвира и Юра подходят к Юриному дому.
– Пришли! – смеется Юра. – Мы с тобой ходим, как журавль и цапля.
– Сам цапля, – огрызается девочка.
– Да это сказка.
– А, русская сказка. Ну и чего там?
– Да они ходили друг к другу туда-сюда. Сначала журавль говорит: цапля, выходи за меня замуж, а она: нет. Потом она передумала и пошла к нему, а он говорит: все, я обиделся. Потом опять он к ней пошел…
– И чего?
– Так и ходили. То она не согласна, то он.
– Ну, дурь какая! У нас так не бывает. У нас если женщина решила – так решила, все, больше никаких. А что это: туда-сюда, думала-передумала…
– Ты так и не сказала, у кого это – у вас.
– А ты с мамкой в одной комнате живешь?
– Нет, у нас две.
– А вода есть горячая?
– Есть.
– Помыться можно… – мечтательно говорит Эльвира.
– Ладно, пошли, – говорит Юра. – Сейчас самая гадючая соседка на дачу поехала. Может, проскочим как-нибудь по-тихому.