Жар мечты
Шрифт:
Саммер и Фрэнк сидели у задней дверцы фургона, укрепленной цепями. Фрэнк стругал какую-то дощечку, ведя бесконечный рассказ о жизни в техасских прериях, об индейцах и борьбе за независимость.
– Ну и вот. Все они умерли. Все. Мексиканцы изрубили их. У стен Аламо и трупы сложили штабелями, а Санта Анна приказал облить их керосином и поджечь. Генерал даже не удостоил героев христианского погребения. Сэм Хьюстон, однако, спасся…
Скучая, Ник наблюдал, как солнечные блики пляшут в волосах его жены. Жена! Как странно и смешно повернулась его судьба… Теперь он должен научиться жить
Примерно через час, караван остановился на ночлег. Мужчины составили фургоны кругом и разожгли костры. Женщины быстро приготовили ужин. Дети и собаки носились по просторному полю, под ворчание родителей, требующих, чтобы они вернулись в огороженный фургонами круг, где было безопаснее.
Вайсимус Селлерс поднял скрипку и заиграл. Какаду немного поплясали, притопывая ногами, затем достали драгоценные запасы домашней настойки и пустили кувшины по кругу. Вскоре мужчины начали заунывно петь, адресуя свои песни бледной, равнодушной луне. Фрэнк немного развлек всех, сплясав сложную джигу, уверяя всех, что это настоящий танец диких индейцев. Завязались нескончаемые задушевные разговоры.
Ник держался на приличном расстоянии от веселившихся людей. Он убедился в исправности своего ружья и уже в сотый раз проверил, надежно ли укрыты его тюки с шерстью. В это время года грозы были не редкость. Успокоившись, он, скрестив ноги, уселся у костра. Боже, сделай так, чтобы вырученных денег им хватило на весь следующий год. В конце концов у него теперь есть жена, о которой необходимо заботиться.
– Николас?
Он поднял глаза на Саммер, так и сверкающую красотой.
– Что ты здесь делаешь в полном одиночестве? Он пожал плечами и вновь перевел взгляд на цифры, нацарапанные на земле.
Девушка устроилась рядом.
– Ты опять какой-то необщительный…
– Уж не предлагаешь ли ты мне сплясать с Фрэнком? – Ник слегка улыбнулся.
– Ну, я не стала бы возражать, если бы ты захотел станцевать со мной, – ответила она, положила руку ему на колено и слегка сжала его. – Я понимаю! Ты застенчив…
Сейбр рассмеялся. От излишка застенчивости он никогда не страдал.
– Многие думают, что ты считаешь их общество неподходящим для себя.
– Они так говорят? Саммер кивнула головой:
– Мне кажется, тебе небезразлично, что о тебе думают. Побудь с ними, расслабься… Ты им понравишься.
Ник совсем уже было согласился, но тут неподалеку раздался голос Нан Шарки:
– Саммер! – она спешила к ним, широко улыбаясь и держа на руках Фэб.
– Ты не присмотришь за младенцем, пока мы с Арни потанцуем?
– Конечно, – Саммер протянула руки и взяла крохотную девчушку. – Боже мой, – прошептала она. – Ну разве не
– Да, – ответил он тихо, не отрывая взгляда от лица Саммер. – Она прелесть.
– Когда смотришь на детей, поневоле начинаешь верить в чудеса. Ты согласен? Он кивнул головой.
– Хочешь подержать ее?
– Нет, я…
– Ну, Николас, не будь трусом!
– Я никогда не держал в руках ребенка.
– Вот и попробуй сделать это в первый раз. Саммер нежно передала младенца Нику. Они сидели рядом, и на их лицах отражались блики огня. Саммер рассмеялась.
– Только подумай, – воскликнула она. – В один прекрасный день, если все будет хорошо, мы будем держать в руках своего собственного ребенка. Ты хочешь этого?
Ник еще раз поглядел на ребенка. Целый водоворот чувств поднялся в нем, когда перед его глазами возникла картина, нарисованная Саммер. Он вдруг понял, что самое большое его желание – это жить вместе с Саммер, в окружении множества детей.
– Что-то не так? – спросила девушка.
Покачав головой. Ник отдал ей ребенка, встал на ноги, и отряхнул пыль с колен.
– У детей есть замечательная способность, – сказала Саммер. – Они всегда будут любить тебя, независимо от того, насколько гнусной может быть твоя жизнь.
– Да, – глухо ответил он и шагнул в темноту. Примерно около десяти вечера Дэн Джонсон вскарабкался на фургон и призвал всех к вниманию.
– Нужны добровольцы для охраны. Первая смена, – объявил он.
Несколько мужчин вышли вперед. Секунду поколебавшись, Ник присоединился к ним. Затем Дэн выкрикнул вторую смену. Все уже собирались расходиться, когда Аллен Джонсон, тоже вскарабкавшийся на отцовский фургон крикнул:
– Огонь!
Все притихли, выжидательно вглядываясь в мерцающий на горизонте огонек.
– Что это может быть? – раздался женский шепот. Дик Торндайк, Ройс Беккетт и Дэн Джонсон схватили ружья, а Нан, Дора и Фанни, вместе с другими женщинами принялись уводить детей в безопасное место. Джеф свистнул своей собаке, но она почему-то не явилась на призыв.
Взяв ружья наизготовку, мужчины вышли наружу. Фрэнк встал рядом с Ником, держа свою винтовку в руках, как ребенка:
– Я чую беду, – сказал он спокойно. – Замечаешь эту вонь? Клянусь своим левым яйцом, где-то горят мясо и волосы. Я достаточно нанюхался этого запаха, когда мотался по прериям. Так пахнут сжигаемые животные, скорее всего овцы. Ничто так отвратительно не воняет, как горящая шерсть. Хуже этого может быть только горящий человеческий волос.
– Заткнись, Фрэнк, – раздался голос из группы стоявших сзади. – Меня тошнит от твоих слов.
Оказалось, что Фрэнк был прав. По крайней мере дюжина овец оказалась сожжена. Среди их обгоревших скелетов была найдена и любимая собака Джефа Мэда. Лицо его побледнело.
– Моя собака! – взвыл он. – Они убили Типпи. Ублюдки! Убийцы! Боже мой, они убили мою собаку…
Когда мужчины вернулись к фургонам, Джефа била дрожь. Шестеро мужчин старались удержать его от похода в горы на поиски тех, кто жег скот. После жены (если, конечно, овцевод был женат) его самым верным помощником была собака. Джефу потребуются годы, чтобы выдрессировать себе нового пса.