Жар ночи
Шрифт:
Честно говоря, Коннору от всего этого было не по себе. Он испытал глубочайшее потрясение, поняв, что прожил века, не имея реального представления ни о мире, в котором живет, ни о Старейших, которые этим миром правят. Сейчас ему становилось тошно при мысли о том, как отмахивался он от предложений Эйдана задуматься насчет многого из того, что оставалось необъяснимым. Он просто отказывался замечать то, что издавна не давало покоя его другу.
Быстрые, энергичные шаги Коннора, направлявшегося по тоннелю к своему заместителю, эхом отдавались от каменных стен. Наконец он добрался до самой большой
В основном они были чертовски тесными, рассчитанными лишь на размещение троих потенциальных Старейших. Основное пространство главного помещения занимали полукруглая консоль и огромный экран со множеством мерцающих изображений. Глядя под определенным углом, Страж мог наблюдать сквозь экран за находящимся за ним пространством, заполненным спутными потоками. Эти потоки подсознательных мыслей воспринимались как непрерывно движущиеся лучи света.
Коннор фыркнул, уже в миллионный раз признавая, что на самом деле и по сию пору не имеет полного представления о том, что же такое Сумерки. Эйдан, помнится, изводил преподавателей Академии Избранных нескончаемыми вопросами о том, откуда они явились и где именно сейчас пребывают. В самом простом, запомнившемся Коннору объяснении мироздание уподоблялось яблоку, центр которого пронизывала «червоточина» — сжатая пространственная дыра. При прохождении этого канала Старейшим каким-то образом удалось не вывалиться наружу по другую сторону, а удержаться самим и удержать Стражей в своего рода пространственном пузыре, который и называли Сумерками. На взгляд Коннора, все это было мутно и маловразумительно.
— Уэджер! — рявкнул он, пройдя под арочным проемом и обнаружив лейтенанта склонившимся над консолью.
Тот даже подпрыгнул от неожиданности, после чего осклабился.
— Ну ты даешь! Я чуть не обделался.
— Извини, сожалею.
— Ага, как же, сожалеешь — разве о том, что не обделался.
— Ну, ты прав, — ухмыльнулся Коннор, — о чем тут сожалеть. Я на сегодня страхов уже натерпелся вдоволь, теперь твоя очередь.
Покачав головой, Уэджер встал из-за консоли, выпрямился во весь свой немалый рост и потянулся худощавым, жилистым телом.
— Приятно видеть на твоей физиономии улыбку, — заявил он, расставив ноги и скрестив руки на груди.
Симпатичный малый, он обладал специфической притягательностью и очень нравился Стражам женского пола, называвшим его типичным плохим парнем. Ох уж эти женщины. Их так и тянет на неприятности.
— Ну, скажу тебе прямо, поводов улыбаться у меня не слишком много. Не говоря уже о том, что сегодня меня чуть не угробила какая-то долбаная ошибка природы, мой лучший друг свалил с Ключом, а мне, черт побери, и самому потрахаться охота.
Уэджер запрокинул голову и рассмеялся:
— Бьюсь об заклад, женщинам тоже тебя сильно недостает. Я сам слышал, как некоторые из них воспевали в стихах твои несравненные мужские способности.
— Быть не может.
— Еще как может. Знаешь, как тебя называла Моргана? «Золотой бог — между ног золотой рог».
Почувствовав, как к щекам приливает жар, Коннор запустил пятерню в свои чересчур отросшие светлые волосы.
— Мешок
— Моргана? — удивленно поднял черные брови Уэджер.
Перед мысленным взором Коннора предстала темноволосая Игрунья, и его губы печально скривились.
— Да… Полагаю, она могла бы.
— Сначала Кросс свалил, теперь ты в изгнании… Бьюсь об заклад, у нас завелось немало разбитых сердец.
— Ничего, ты тоже парень хоть куда.
— Ага, во мне есть определенный шарм, — фыркнул лейтенант.
— Временами, ожидая, когда Кросс свяжется с Сумерками, я смотрю на спутные потоки Спящих и всерьез подумываю о том, чтобы погрузиться в один из них. Пусть на полчасика или что-то в этом роде.
Уэджер сразу же перестал улыбаться и принял серьезный вид. Именно это и делало его чертовски хорошим воином.
— А как насчет потока капитана Кросса? Он еще не прояснился?
— Нет, — ответил Коннор и поскреб затылок. — Все такой же тусклый. Думаю, это как-то связано с тем, что его поток утыкается в бесплодную пустошь, а не в долину Снов.
Потоки подсознания большинства Спящих сопрягались с Сумерками в долине Снов. Они соприкасались с обителью Стражей посредством широких лучей золотого света, поднимавшихся со дна долины и терявшихся в туманных небесах. Эти переменчивые потоки подсознания вздымались на огромной площади, какую только мог охватить взгляд.
— А вот я полагаю, что на самом деле это не причина проблемы, а ее проявление.
Коннор поднял бровь, и Уэджер пояснил свою мысль:
— Подозреваю, что, поскольку физиологически мы отличаемся от людей, наш мозг тоже функционирует несколько иначе и волна мозгового излучения имеет другую длину. По этой причине спутный поток Кросса сопрягается с Сумерками не в том месте и имеет пониженную интенсивность.
Погружаясь в сон, Эйдан направлял к ним голубой луч, однако если обычные потоки были достаточно прозрачны, чтобы можно было легко заглядывать внутрь, как сквозь тонкую пленку воды, поток Кросса выглядел замутненным, с заснеженным изображением, словно на искаженном помехами телевизионном экране.
— Ладно, — вздохнул Коннор. — Это новый взгляд на вещи, тут есть о чем подумать.
— То-то и оно.
— Капрал Трент сказал, у тебя есть какие-то новости.
— Не без этого. — Уэджер повел плечами, словно сбрасывая напряжение.
Коннор нутром почуял неладное.
— Ну-ка, угадаю. Плохие новости, да?
— Используя информацию, почерпнутую из базы данных храма, я нашел ссылки на проект «ХБ-девять».
— То чудовище в храме имело метку «ХБ-двенадцать».
— Знаю, видел. К сожалению, файл, касающийся проектов «ХБ», оказался неполным, загрузка прервалась.
— Дерьмо! — Коннор насупился. — Проекты «ХБ». Что это значит?
— Да то, что он был лишь частью большой программы, но о ее подлинных масштабах я ничего сказать не могу.
— Если окажется, что у них много таких монстров, нас ждут проблемы, — сказал Коннор и грязно выругался.
— Похоже на то.
— Нужно предупредить Кросса.
— Да, — задумчиво кивнул Уэджер. — А поскольку то, что ты говоришь ему во сне, он все равно не запоминает, тебе придется отправиться к нему во плоти.