Жар твоего тела

Орланд Лилия

Правда, лицо и руки были перепачканы землёй и травой, на белом лифчике темнела безобразная клякса от пролитого кофе.

Наверное, на его месте я бы тоже не заинтересовалась. Впрочем, это легко можно исправить. Пять минут в душе и буду свеженькая и хрустящая как огурчик.

Я уже собралась было снять с себя всё остальное, как вдруг запертая лично мной дверь приоткрылась. И голос Льва произнёс в щель.

– И бельё тоже давайте.

– Нет! Я сама. – твёрдо произнесла. Никак не могу допустить, чтобы незнакомый мужик (да и вообще

любой мужик) стирал мои трусы.

– Или вы выполняете мои правила, или покидаете мой дом.

В щель просунулась рука в уже белой матерчатой перчатке. И когда успел сменить? Вот гад! Сам же требует мои трусы и при этом брезгует дотронуться. Я была возмущена донельзя.

Остальная часть мужчины, кроме протянутой руки, оставалась снаружи и терпеливо ждала моего решения. Джентльмен чёртов!

Я задумалась. Гордость требовала независимо тряхнуть головой, отыскать такси и вернуться в город. Нафиг этого странного Льва, Эмму с её заданием и вообще всех. Найду себе другую работу. Разум предусмотрительно молчал. Зато ещё какой-то голос (я так и не поняла, к какой области моего организма он относился) тихонько нашёптывал, что, если уйду сейчас, буду жалеть об этом всю жизнь.

Я подумала ещё немного и ещё немного, а потом сняла трусы, лифчик и вложила в протянутую руку.

11. Лев

Как только женщина оказалась в моём доме, я понял, что принести её сюда было большой ошибкой. С меня словно спала пелена. И теперь я не мог внятно объяснить, что на меня нашло в тот момент и почему принял именно такое решение. А я ведь привык рассуждать логически. Я математик, в конце концов.

Она ведь грязная, вся вымазана травой и землёй. На ней пятна. Наверное, стоит первым делом отправить её в душ. Точно. Вот он, выход.

Я донёс брюнетку до ванной и поставил её у двери, затем повернул ручку, жестом пригласил войти.

– Снимите одежду и отдайте мне. – старался говорить вежливо, чтобы не вызывать негативных эмоций. Начатое нужно доводить до конца. А я взялся помогать этой брюнетке.

– Что? – она обернулась ко мне, и я заметил, как её глаза расширились от удивления. Затем она нахмурилась, скрестила руки на груди и возмущённо заявила. – Я не собираюсь ложиться в вашу постель!

Теперь глаза начали расширяться уже у меня.

– Боже упаси! – ответил я чересчур быстро, чтобы это могло показаться вежливым, и тут же пояснил. – Поверьте, я и не собирался приглашать вас в мою постель. Вы извалялись в земле и траве, предлагаю вам принять душ, а я пока приведу в порядок вашу одежду.

Она замерла, глядя на меня. А я мысленно обругал себя, прозвучало и правда слишком грубо.

– Извините, – тут до неё дошло, что я не собирался принуждать её силой, и она смутилась, краснея. – Я неправильно вас поняла.

– Оставьте одежду на ручке двери.

Далеко я не ушёл, остановился и, не отрываясь, смотрел на дверь ванной. Словно от решения

брюнетки зависело что-то очень важное.

Она красивая. Смелая. Находчивая. И весёлая.

Совсем как Амели…

Я хорошо помнил, как впервые посмотрел этот фильм. Мне тогда было шестнадцать. Сестра взяла с собой в кинотеатр взамен на обещание помочь с подготовкой к выпускному экзамену по математике.

Та юная девушка на экране была такой весёлой и жизнерадостной. Она придумывала очень смелые и остроумные вещи, чтобы её парень почувствовал себя любимым. Там, в тёмном зале кинотеатра я впервые влюбился и обрёл объект для эротических фантазий.

Дверь ванной слегка приоткрылась, и изящная женская рука повесила одежду на ручку.

Я подхватил юбку, блузку и двинулся в постирочную. У меня был отличный пятновыводитель, который справится и с травой, и с кровью, и со всем остальным. Я достал из шкафчика пластиковую бутылку и направился к одной из стиральных машин. Всего их было три, и иногда я задействовал в работе их все одновременно.

Я разгладил блузку и вылил хорошую порцию средства на пятно, затем бросил в машинку. Хотел уже было запустить программу стирки, но вдруг ясно представил, как кофе льётся на грудь девушки, как промокает насквозь блузка и бюстгальтер…

Так, стоп. Есть ещё одно пятно, с которым я должен справиться. Рванул обратно к ванной.

Даже не думая, что делаю, провернул ногтем «личинку» замка и открыл дверь. Собрался уже шагнуть внутрь своей ванной, но вдруг опомнился. Там сейчас посторонняя женщина. Оставил лишь щёлочку, попросил.

– И бельё тоже давайте.

– Нет! Я сама. – снова испуганный голос.

Я начинал злиться. Она постоянно пыталась мне перечить.

– Или вы выполняете мои правила, или покидаете мой дом.

Просунул в щель руку, ожидая. К счастью, размышляла она недолго и вскоре вложила в мою ладонь своё нижнее бельё.

Я ушёл и закрыл за собой дверь.

Причём ругал себя самыми последними словами. Как мне пришло в голову заявиться в ванную, когда там находится женщина? Она ведь могла быть голой. И даже должна быть голой, я ведь забрал её одежду.

Я совсем забыл, как общаться с людьми. Особенно с женщинами. Мои Амели не в счёт.

И вообще, зачем я притащил эту девушку в свой дом? На этот вопрос у меня по-прежнему не было ответа.

Залил её бельё пятновыводителем и запустил стирку. По крайней мере, с этой проблемой разобрался.

Если девушка уж всё равно попала в мой дом, пусть хотя бы на ней не будет пятен.

Надо будет спросить, как её зовут. Почему-то Эмма Грушевская не назвала её имени, так и сказала: «Секретарь привезёт бумаги».

Кстати, пока она моется в душе, я успею сделать ещё одно дело, которое не должно было остаться незавершённым.

Я ведь обещал ей забрать кейс с документами, значит, должен это сделать. Ещё одна моя беда – всегда выполнять данные обещания.