Жара и лихорадка
Шрифт:
Наш рассказ сейчас пойдет о вице-короле, или, вернее, о его супруге. Его звали дон Луис Геронимо Фернандес де Кабрера Бибиадилья и Мендоса, четвертый граф Хинхон, а его супругу — просто донья Франсиска Энрикес де Ривера. Он был вице-королем Перу, но это высокое звание не гарантировало от малярии, потому что в 1638 году графиня, она же вице-королева, заболела малярией. Были испробованы разные средства, особенно пускание крови и слабительное, которые в ту пору, как считалось, помогали от всех болезней, однако заметного улучшения в здоровье графини не наступало. Вот тогда-то при дворе появился некий солдат, во всеуслышание заявивший, что у него-де есть лекарство, которое вылечит супругу вице-короля.
Тут следует сказать, что на границе между Перу
Солдата выслушали. Графиня отважилась попробовать вытяжку из коры, но только потому, что вместе с ней спасительный напиток пил и солдат. Как известно, в те времена отравление было любимым занятием при королевских дворах; и требование, предъявленное к солдату, было чем-то вроде полиса, гарантирующего жизнь. Словом, лекарство, которое Линней позднее назвал в честь графини — де Хинхон, подействовало великолепно. Солдат, пивший горькое лекарство вместе с графиней, был награжден по-королевски (вернее, по-вице-королевски); выздоровевшая графиня послала чудодейственный порошок в Испанию.
Вся эта история выглядит весьма забавно, но соответствовала ли она действительности? Вопреки всем источникам, в которых она пересказывается, исследования дневников графини показали, что последняя обладала отменным здоровьем, а о тяжелой болезни и чудодейственном выздоровлении там ни слова не сказано.
Зато не вызывает сомнения тот факт, что в Европе это лекарство популяризовал кардинал де Луго, заведовавший папской аптекой в Риме. Достойный уважения фармацевт был родом из Севильи, чуть ли не родственник графини. Он тоже обеспечил славу хинину, поскольку вылечил от лихорадки молодого тогда короля Людовика XIV. Кто знает, не погиб бы «Король-Солнце» еще в юности, если бы не эта чудодейственная кора. О лекарстве знали просвещенные иезуиты, в старинных книгах оно называется «polvo de los jesuitos» («порошок иезуитов»).
Некий Роберт Талбот из Лондона, который позаботился о запасах этого лекарства, очень скоро составил себе состояние и получил дворянское звание. Он называл себя «лихорадкологом». Талбот вылечил Карла II и королеву Испании.
Испанцы держали монополию на торговлю хинином до середины прошлого века. Вывоз саженцев дикого дерева из Перу был запрещен. Предприимчивые голландцы, ревностно следившие за бизнесом испанцев, пригласили к себе на службу немецкого ботаника Юстуса Карла Хасскарла и послали его с тайной миссией в Перу. Он отправился туда с фальшивыми документами; никого не волновали опасности, которые его подстерегали. В 1854 году в один из портов тогдашней Голландской Индии прибыло судно с немецким ботаником и 21 коробкой саженцев.
Юстус Карл Хасскарл, гордый своим успехом, стоял на палубе судна, когда узнал, что пароход, на котором плыли на Яву его жена с дочерьми, затонул. Тем не менее он нашел в себе силы остаться здесь и проследить за посадкой саженцев. Хасскарл даже увидел первые побеги деревьев, но в конце концов, сломленный несчастьем, вернулся к себе в Германию.
Голландцы вырастили за двадцать лет два миллиона деревьев. Англичане тоже промышляли торговлей хинином, но именно голландцы, начав очень скромно, сумели создать на этот товар самую мощную монополию в мире. Они диктовали цены, особенно во время войны, когда массовые передвижения войск и гражданского населения способствовали распространению малярии. Во время первой мировой войны союзники практически лишили центральные державы подвоза ценного препарата. А во время
Эффективность хинина уже в прошлом веке ни у кого не вызывала сомнения. Экспедиция Вильяма Бальфура Бэйкиса, отправившаяся в 1854 году в верховья реки Нигер, имела в своем распоряжении хинин и не потеряла в пути ни одного человека. И наоборот, Мунго Парк, отправившись по той же самой дороге на полвека раньше, из 45 участников своей экспедиции потерял 40. Их погубила малярия, против которой он был бессилен.
На счету была каждая минута. В самом начале войны некий полковник Фишер прибыл на остров Минданао на Филиппинах, где имелась небольшая плантация чудодейственного дерева. Забрав саженцы (он их вез в банке из-под молока), Фишер вместе с отцом Хаггерти, иезуитом, вылетел в Вашингтон.
Саженцы высадили в разных странах Латинской Америки, и деревцо, которое в XVII веке попало на Восток, в XX веке снова вернулось на родную землю, где к этому времени было почти полностью истреблено… Это ли не повод поразмышлять над превратностями судьбы!
Над созданием препарата, который мог бы защитить солдат от малярии, свирепствовавшей в этих местах, работали ученые-химики. Один из них даже заявлял позднее, что «исход войны с Японией был предрешен не атомной бомбой, а синтетическим хинином». Возможно, оснований для подобного утверждения и не было, но то, что были предприняты огромные усилия, чтобы в кратчайший срок создать лекарство, — бесспорно. Война часто ускоряет различные научные исследования, на ведение которых сразу же находятся средства, тратятся огромные усилия людей, чтобы как можно быстрее достичь желаемой цели. Таков грустный парадокс истории.
В Соединенных Штатах Америки сокращались сроки наказания тем заключенным, которые вызвались добровольно выступить в роли подопытных кроликов при испытании новых лекарств. Их искусственно заражали малярией — врачам эта практика была прекрасно известна, потому что в течение многих лет больных сифилисом специально заражали малярией. Такой прием давал неплохие результаты, хотя потом больного надо было излечивать от искусственно приобретенной малярии. Он принимал хинин, хотя надо сказать, что это лекарство вызывает нежелательные побочные явления.
Так или иначе, американские ученые исследовали 14 тысяч различных химических соединений, пока не напали на нужное лекарство; англичане со своей стороны тоже проводили исследования и открыли препарат под названием «палудрин» с порядковым номером 4888!
Итак, малярию лечили хинином еще задолго до того, как изучили болезнь и ее истинных виновников. История медицины, должно быть, знает немало случаев, когда лекарство находили прежде, чем была изучена болезнь. В истории с малярией ждать пришлось долго.
Теперь мы знаем, что малярию переносит малярийный комар. Вся борьба против малярии заключается в идентификации комара. Однако по сути дела доскональные сведения о малярии, которая значительно старше самого человека, собраны относительно недавно. Прежде чем вернуться на Калимантан, чтобы посмотреть, как там борются с малярией, и рассказать о победе над малярией в Таиланде или в советской Средней Азии, не мешало бы вспомнить людей, проложивших к этому путь. Трудно поверить, что ученые нашли виновников гибели миллионов людей только в наше столетие. Просто не верится, что это произошло совсем неравно!