Жара (Отель «Ambassador»)
Шрифт:
– Осознал, коррупционер, – с удовлетворением констатировал Митяй, видимо, польщенный званием достопочтенного сеньора. – Может, шеф, не будем ухо-то.
– Может, и не будем, – эхом откликнулся Веклемишев. – Правда, я страсть как не люблю фальшивомонетчиков.
– Я не фальшивомонетчик, – попытался возразить пленник.
– Сказал, говорить будешь, когда спросят! – рявкнул ему Митяй и еще сильнее оттянул ухо.
– Понял, все понял. Ой, как больно! – запричитал чиновник.
– Кто ты такой? – грозно спросил Вадим. – Отвечай быстро и не вздумай врать.
– Арслан Бодоев, начальник районного отдела образования. У меня четверо детей и мама больная…
– Про маму потом, – оборвал его Веклемишев,
– Мой водитель… персональный, Миша Гуцериев. Он же и охранник…
– От кого тебя охранять, морда протокольная? – подал голос Митяй, но тут же прикрыл рот, наткнувшись на недовольный взгляд полковника.
– И куда вы с Мишей направлялись, сладкая парочка? – небрежно спросил Веклемишев, бегло просматривая документы пленников.
Ответы чиновника пока соответствовали паспортам и бумагам, имевшимся в бумажниках пленников.
– На курорт, уважаемый, в Железноводск. Понимаете, горящая путевка образовалась… Я вчера получил ее в республиканском Минздраве во Владикавказе, и сегодня утром мы отправились в путь.
– Значит, здоровье, подорванное на службе, подправить собрались, господа хорошие. А почему вы не на Нальчик или Прохладный двинулись, а рванули в сторону Моздока? – подозрительно спросил Вадим, только что проштудировавший карту. – Есть же трасса напрямик с Владикавказа на Минводы.
– Начало действия путевки, то есть заезд в санаторий, только завтра. Я решил по дороге в гости к сестре завернуть в Сухотское. Это рядом с Моздоком, не доезжая…
От «Волги» вернулся Стоянов. Он потряс ключами зажигания, показал жестом, что машина исправна, и протянул Вадиму прозрачную папку-файл с бумагами. Веклемишев не стал брать папку, рассмотрев, что в ней лежит буклет-путевка с надписью «Дубовая роща». Он отдыхал в Железноводске после ранения семь лет назад и слышал название этого санатория. Крутое заведение, кажется, курируется Администрацией Президента.
– Значит, к сестре решил завернуть, – задумчиво сказал Вадим. – Сестра – это хорошо! Сестру забывать никак нельзя…
Он уже принял решение и сейчас обдумывал детали. Указав знаком, чтобы Донник охранял пленников, отозвал Стоянова и Митяя в сторону.
– Передай Тамбовцеву, что мы с Димой отчаливаем на «Волге» работника народного образования, – приказал Веклемишев прапорщику. – Чинушу и его водителя придержать здесь часа на три и отпустить. Деньги вернуть. Он, может, и вправду коррупционер, да только мы по другому профилю работаем. Пускай с ним ОБЭП разбирается. Документы и путевки мы со Стояновым с собой заберем, в дороге пригодятся. Потом в машине оставим. Дима, переоденься в гражданское. Одолжи у задержанных. Махни не глядя. Кстати, прапорщик, ты второго не слишком сильно… в экологическом плане? А то он признаков жизни не подает.
– Да что вы, Вадим Александрович, – замотал головой Митяй. – Приложил как положено, то есть в плепорцию. Я же меру знаю. Скоро очухается. Мужик на вид крепкий.
– Хорошо, – кивнул Вадим. – Отпускаете через три часа нарушителей экологии и уходите на базу. Вы свою задачу выполнили.
– Есть, товарищ полковник! – повеселел Митяй. – К вечеру прибудем – и в баньку! С этих коррупционеров мы глаз не спустим. А чтобы веселее было, в картишки перекинемся, в дурачка или в очко – так, для куражу. У меня всегда с собой колода карт.
– Приказ личики свои гюльчатаевые, небритые, прикрытыми держать остается в силе, – предупредил Веклемишев. – Вас здесь не было, никто не видел… Если что, с Тамбовцева спрошу по полной.
– Это как положено, товарищ полковник, – подтянулся Митяй. – Командира не подведем!
– Вводи майора в курс дела, а мы с Димой погнали. Держи дензнаки работников мелка и указки, –
– Эх, обует Митяй чинушу! – с воодушевлением сообщил Веклемишеву Стоянов, когда они спешили к машине.
– Это каким способом? – поинтересовался Вадим.
– Он что, зря удочку насчет картишек закинул? Раскрутит мужика в очко на баксы по полной. Митяй еще тот игрок! Не шулер, но около того…
– Балбесы! – беззлобно выругался Веклемишев. – Вернетесь из Чечни, я до вас доберусь! И не думайте, что я для Отдела ломоть отрезанный. А то распоясались без присмотра, вольные стрелки, твою налево…
Стоянов оказался прав наполовину. Прапорщик действительно раскрутил работника системы образования на игру. Вот только тот не лохом оказался, а совсем даже наоборот, понимающим в картах, и после ожесточенной схватки остался при своих. Как рассказывали очевидцы-«тамбовцы», три часа без перерыва резались Митяй с господином Бодоевым в очко, которое в казино культурно «блэк джеком» кличут. Оба играли азартно, инициатива и колода переходили из рук в руки, банкноты с Франклином и рубли по курсу Центробанка порхали от одного игрока к другому. У Митяя даже шапочка-маска, которой он согласно приказанию Веклемишева прикрывал свою физиономию, промокла от пота. Он поначалу выигрывал, причем по-крупному, а к концу игры спустил весь выигрыш, проигрался вдрызг и еле-еле, по червончику, по соточке, возвратил свои командировочные за два месяца, которые получил накануне операции.
Глава 17. О пользе коньяка
Чиновничья «Волга» была исправна, ухоженна, если не сказать – вылизана, и заправлена под завязку. Вел машину сам Веклемишев. Стоянов, в соответствии с рангом младшего по званию, поначалу сунулся было за руль, но Вадим охладил пыл капитана, усадив его на заднее сиденье. Он так и не увидел лица вырубленного Митяем водителя-охранника Миши Гуцериева, однако фотография в водительских правах свидетельствовала, что ее оригиналу годков явно за сорок, что и подтверждалось нижевыписанной датой рождения. Двадцативосьмилетний моложавый Димитр никак не подходил ни под эти цифры, ни под само фото. Правда, и сходство Веклемишева с Гуцериевым можно было назвать условным, но возраст его почти соответствовал хозяину прав, разница в годах была небольшой. Если еще и брови чуточку нахмурить, как на фото у Миши, да губы надуть, то, пожалуй, можно было сойти за гражданина Гуцериева при поверхностной проверке. «Отдельцев» учили, как уловить на фотографии в чужих документах присущие владельцу бумаг физиономические особенности и перенести их на свое лицо. Главное в этом деле было не переборщить – не перехмуриться, не передуть губы, не слишком вытаращить глаза…
А еще опыт подсказывал Веклемишеву, что сотрудники ДПС, как правило, редко фиксируют внимание на фотографии в правах и, соответственно, не проводят идентификацию личности водителя, предъявившего сей документ. В этом Вадим убедился на собственном опыте. Однажды ему пришлось транспортировать перебравшего «огненной воды» Доктора на его же машине. Их трижды на улицах ночной Москвы останавливали работники жезла и свистка. Веклемишеву было лень лезть в бумажник за своими документами, и он предъявлял сотруднику ДПС права Доктора и техпаспорт на машину, лежавшие за солнцезащитным козырьком. На трех постах повторялось одно и то же: милиционеры даже мельком не просматривали бумаги, их в большей степени интересовал крутой перегар, струившийся из открытого окна машины и грустная казачья песня про то, что «не для меня придет весна, не для меня Дон разольется…», которую старательно и душевно исполнял Доктор. Разобравшись, что водитель в отличие от пассажира совершенно трезв, работник ГИБДД с горьким вздохом отдавал ему документы и желал счастливого пути.