Жара (Отель «Ambassador»)
Шрифт:
После этого у Кошкоева отобрали мобильник и, несмотря на его отчаянные протесты, отвезли, предварительно созвонившись, в другое отделение милиции, а конкретнее – в Мытищи. С правоохранителями сего населенного пункта у Веклемишева после проверки мастерской Султанова наладился хороший деловой контакт. Вадим решился на подобный финт только из-за того, что его насторожило поведение Кошкоева. Уж слишком спокоен был задержанный, из чего следовало, что он надеется на очень скорое освобождение. «Телефонное право» пока еще не отменяли, и кто знает, насколько высокопоставленные у Алу покровители. Приедут, построят райотдел по стойке «смирно» и заберут Кошкоева. А его скорое освобождение никак не входило в ближайшие планы Вадима, как
Хотя Мытищи – совсем уж ближайшее к столице Подмосковье, в московских сводках задержание Кошкоева отразится никак не могло, а из этого следовало, что его адвокат будет долго и безуспешно разыскивать своего клиента, попавшего в запутанные милицейские сети. Именно это и было нужно Веклемишеву.
К шести часам утра у Алу, определенного в одиночную камеру предварительного заключения, началась сильная наркотическая ломка. К девяти часам следственные действия с ним уже завершились. Ради дозы тот был готов выложить все, что знал и не знал, сдать Веклемишеву за один-единственный укол мать, отца, сестру и родину. Кошкоев плакал и молил Вадима на коленях, говорил, что за шприц с героином подпишет любые бумаги и признается в любых преступлениях. Вот только Халифа в его новом облике Алу не признал. Он перебирал имена и фамилии, пытаясь методом тыка доказать свою лояльность перед мучителями. Однако метод случайного поиска ему не помог. Фамилия Мадаев так и не прозвучала. Сомневаться в искренности наркомана не приходилось. Как итог: и третья пуля не попала в мишень.
Глава 4. «А что безумные идеи, не ругайте сгоряча…»
Вадим вместе с женой и детьми встречал Новый год на даче у Самсона, полковника Анатолия Калганова, его друга и бывшего сослуживца. Толя уже три года как уволился в запас по возрасту и сейчас работал заместителем директора крупной охранной фирмы. Несмотря на то, что их пути-дорожки разошлись и со временем у обоих было туго, они не потеряли друг друга из вида.
Празднование Нового года за городом стало традицией для четверки старых друзей, в которую, кроме Вадима и Самсона, входили Сергей Салтыков по прозвищу Мао, ныне возглавляющий Отдел, где они когда-то все служили, и Андрюха-Доктор, бывший начальник медицинской службы, ныне крутой бизнесмен при своей крутой жене. Правда, в этом году вместе собраться не пришлось. Сергей в связи с проводимыми антитеррористическими мероприятиями в новогоднюю ночь сегодня дежурил в Отделе, а Андрей с женой по горящей путевке уехали в Индию, на Гоа, греть пузо, как выразился Самсон.
Праздник получился не слишком веселым как из-за отсутствия половины гостей, так и из-за погоды. Встречать Новый год при полном отсутствии снега и совершенно гнилой, более осенней, чем зимней, погоде было, по ощущениям, непривычно и даже обидно. Плюс ко всему, а может, и наоборот, главное, то, что Вадим был невесел и задумчив, и его не могли расшевелить ни жена, ни Самсон.
К часу ночи дети угомонились и ушли спать. Женщины стали потихоньку наводить порядок на столе и скоро удалились на кухню. Толя и Вадим устроились в креслах у горящего камина с бутылкой коньяка.
Самсон приглушил телевизор и разлил коньяк по рюмкам.
– Давай, Вадим, выпьем за здоровье, которое мы все-таки смогли сохранить при нашей нездоровой службе, – выдал тост Самсон и весело подмигнул Веклемишеву.
– Давай, Толя, – согласился Вадим. – За здоровье стоит выпить, пока еще старые раны не слишком ноют.
Они чокнулись, выпили, кинули в рот по дольке лимона и бездумно уставились в телевизор, где все пели, плясали и веселились.
– Что случилось, Викинг? – осторожно спросил Анатолий. – Ты сегодня сам не свой. По службе нелады? Или новое руководство в пень зарубало?
– Не в службе дело, Толя, и не в начальстве, а в том, что мы вместе с руководителями в этот самый пень уперлись, на месте топчемся,
– Хреново, конечно, – нахмурился Анатолий. – Но ведь не в первый раз и не в последний такое случается – не мне тебе рассказывать.
– Все правильно, да уж очень дело серьезное. Не справимся, большие неприятности могут быть. Не для нас, для людей…
– Это понятно, не на свой карман работаешь, а на державу. Слушай, Вадим, а может, я чем помогу? У меня, конечно, возможности ограничены, но, как говорится, и капля камень точит.
Скрывать от Самсона то, чем он сейчас занимается, смысла не было. Веклемишев с ним прошел огонь и воду, они являлись не только наблюдателями, но и непосредственными исполнителями таких свершений и событий, сведения о которых хранятся в архивах соответствующих служб в особых сейфах под грифом «Секрет государственной важности. Хранить вечно». Вадим знал, что то, что он поведает Самсону, за пределы этой комнаты не выйдет. А ему так хотелось выговориться! Особенно после коньяка и вчерашней взбучки, которую ему устроил Ветлугин за авантюризм в раскручивании трех знакомцев Мадаева.
Веклемишев подробно рассказал Анатолию о Мусе Дагаеве, о готовящемся террористическом акте в Москве и о безуспешных розысках Халифа и дюжины его боевиков. И, конечно, о самом поганом – о том, что у них нет реальных версий того, что задумал Мадаев.
Самсон внимательно слушал Вадима, задумчиво глядя на огонь в камине. За все время рассказа он не проронил ни слова и, даже когда Веклемишев закончил говорить, еще добрых минут пять молчал.
– Вот уж действительно затыка, – наконец подал голос Толя, подводя итог услышанному. – Этот отморозок хочет уничтожить Москву?! Честно говоря, мне такое даже в голову не могло прийти. Да что мне, пожалуй, и Дино-Винер до такого бы не додумался, а он фантазером был не хуже братьев Стругацких и Гримм, вместе взятых.
Анатолий напомнил Вадиму о Дино Амбруцци по прозвищу Винер, итальянце по происхождению, международном террористе, которого уничтожили в начале девяностых в результате очень сложной, многоходовой операции. Боевые группы Самсона и Веклемишева принимали в этом непосредственное участие. И Вадим, кстати, получил тогда свое первое, слава богу, легкое осколочное ранение.
Выходец из «Красных бригад», свободный «художник» и авантюрист, отметился едва не на всех континентах земного шара. На его счету были взрывы в американских посольствах в Ливане и Мозамбике, крушение пассажирского поезда в Болонье, захват авиалайнера шведских авиалиний и много других кровавых преступлений. Каждый террористический акт Дино-Винера отличался красочностью и тонкой режиссурой. К примеру, он не просто подорвал поезд с заложенной в него миной, а устроил это на фоне фальшивой презентации открытия филиала «Bank of America» в Болонье. Дино арендовал за городом зеленый луг в непосредственной близости от железной дороги, расставил столы с угощениями и шампанским, пригласил духовой оркестр, а дополнительно к праздничным аксессуарам начинил взрывчаткой воздушный шар с брендом кока-колы и закрепил его на растяжках над путями.
На праздник собрался весь бомонд Болоньи. Шампанское текло рекой, оркестр играл бравурные марши, а народ веселился.
Лишь мэр города пребывал в некотором недоумении по поводу открытия филиала всемирно известного банка, потому что не помнил, чтобы с ним согласовывали документы по размещению в Болонье офиса столь уважаемого учреждения.
Правда, веселиться и недоумевать пришлось недолго. На трибуну, украшенную цветами и разноцветными воздушными шарами, взошел сухощавый немолодой человек в смокинге. Он поднял руку, призывая присутствующих к вниманию, и произнес короткую, но пламенную речь. Изумленные гости праздника услышали гневные слова о засилье американского империализма и пагубном влиянии на нации и народы глобальной системы информационного одурачивания.