Жареные "тренчики"

Драгам Аля

Расслабленно заходим в помещение. Нас здесь не ждут.

Не ждали.

Осипов с Палычем не сообщили об операции. Разработали быстро, пустив в работу другую версию. Побледневший брат Осыкина раскачивается на стуле до приезда наших.

Венерка очень похожа на дядьку. А дядька, судя по телам, слишком странную любовь испытывал к племяннице.

От мерзости кислота из желудка подкатывает к горлу, и я предпочитаю выйти на свежий воздух.

Парни укладывают работников морга мордами в пол.

Областная больница.

Понятно, почему никто никого не искал и никто никого не слышал. Наши «находки» уже были списаны, как бы жутко и цинично это не звучало. А мужичкам реально не повезло: увидели то, что не должны были увидеть.

Под берегом, где «всплывали» тела, как раз выход старой трубы. По всем докам она давно не работает, вход замурован. По документам, но не в реале.

Сидя на корточках, прислоняюсь спиной к кирпичной кладке.

Вы как рыцари. Дракону голову отрубили — это жестокость. А с другой стороны, спасли много людей и принцесс.

Жестокость ли?

Даже не дёргаюсь, когда слышу выстрел.

— При попытке к бегству, — чётко выговаривает Палыч, пряча ствол в кобуру.

Поднимаюсь и жму ему руку.

Он всё правильно сделал. Таких «драконов» надо истреблять сразу. Пока двухголовая гидра не включила родственные связи.

Несостоявшийся родственник, может, и включил бы, но занят спасением собственной шкуры. Один к одному сошлось: роял флеш.

Глава 13. Есения

Я не знаю, куда мне деться. Слова Леонида огорошили меня. Я, наверное, хотела признания, что нравлюсь, но… Боже мой, он ведь несвободен! У него есть девушка, а я так легкомысленно согласилась ехать с ним, приняла помощь и самое ужасное — поцелуй.

Эта мысль так давит, что я срываюсь с места и убегаю. Убегаю туда, куда несут ноги, потому что в голове происходят микро-взрывы от стыда и собственной распущенности.

Мне везет, что я успеваю перебежать дорогу под носом несущегося грузовика. Он истошно сигналит, но я уже поднимаю руку и останавливаю маршрутное такси. Они часто курсируют здесь, мне снова везет. Не знаю, куда еду. Куда-то.

Домой добираюсь не сразу: приходится хорошенько поплутать, пока нахожу нужный мне транспорт. Ушла в себя с головой так глубоко, что пропустила все остановки. На конечной, в пригороде, водитель докричался до меня не с первого раза.

У самой парадной вздрагиваю от неприятного ощущения. Оглядываюсь, но ничего подозрительного не замечаю. Зато успеваю рассмотреть яркую машину прямо напротив двери в подъезд. Точно такую же я видела уже на парковке отеля. Хорошо бы это оказалось совпадением, но…

У капота, облокотившись на него бёдрами, курит Голубенцев.

У меня мало времени и я, чтобы он меня не заметил, ныряю в распахнутую дверь крайней парадки. Грузчики носят мебельные щиты, я пользуюсь ими, чтобы скрыться.

Взлетаю

на третий этаж и трезвоню в старый облезлый звонок. Дядя Вася, местный алкоголик, но очень добрый. А еще наши балконы соприкасаются, и мой план состоит в том, чтобы перелезть от него к себе. Как хорошо, что я уже проделывала этот фокус, когда заело замок, и знаю, как выставить стекло в комнату. Да-да, пришлось научиться, чтобы попасть в квартиру и не доставить неприятностей хозяйке.

Дядя Вася не очень-то запоминает, о чём я его прошу. Но это не главное. Мне достаточно возможности воспользоваться его телефоном, не отключенным до сих пор каким-то чудом, и перелезть к себе за вещами и обратно.

На полу в прихожей находится телефон, выскочивший из кармана. Это отличная новость. Я сразу же блокирую все незнакомые номера. Заношу в черный список и стираю сообщения. Боюсь, если Григорий увидит отметку о прочтении, мне легко не придется. А так… Не было, не дошло, ничего не знаю…

Воспользовавшись уже своей связью, пробегаюсь по расписанию и он-лайн заказываю билет на поезд. Мой звонок чуть от соседа пришелся тёте по душе. Не то, что от соседа, конечно же. А новость о моём приезде.

Выдыхаю только на вокзале в поезде. Ждать пришлось долго, но здесь однозначно спокойнее, чем в квартире. Небольших накоплений на первое время хватит: в деревне трат особо нет. Побуду с тетей Марусей, а вернувшись, начну искать новое место.

Мне срочно нужна перезагрузка и глоток свежего воздуха, чтобы не сойти с ума. Так долго выстраиваемая стена готова рухнуть и похоронить меня под обломками.

В деревне провожу время максимально продуктивно. Помогаю тётушке, общаюсь с её подругами, а самое главное, отсыпаюсь.

Обратно возвращаться не хочется, но меня гонит слово «надо». Слишком много обязательств и одно из главных — хозяйка квартиры. Не знаю, потяну ли я дальше съем или придется искать не только работу, но и комнату? Эти мысли занимают мою голову весь день и часть ночи. Под размеренный стук колёс и пробегающие за окном поля, леса, ломики, железнодорожные станции отлично думается. Попутчики попались отличные: старички спят, а молодой парень залипает на верхней полке в телефоне.

Я почти убеждаю себя в том, что всё хорошо и у меня всё получится, когда на предпоследней остановке в проходе появляется массивная фигура, закрывающая наши места от всех остальных.

Мужчина, сдвинув брови, сканирует лица, и останавливается на моём. Я испуганно жмусь на своей полке, молясь, чтобы он не посмотрел. Но он в упор расстреливает глазами и тихим, но грубым голосом приказывает:

— На выход.

Я отчаянно трясу головой, однако этот жест ничего не значил раньше, не поможет и сейчас. Голубенцев легко стаскивает меня на пол, двигает ногой мои кроссовки, призывая обуться. Уверена, что если откажусь, то идти мне босиком.