Жаркая ночь
Шрифт:
Из письма мисс Эмили Оглторп
Августине Хадсон
– Простите, но правила есть правила. В отделение реанимации пускают только родственников.
Энни непонимающе уставилась на сестру ожогового отделения. Она проехала на машине до самого Университетского госпиталя в Мадисоне, куда отвезли Рика, после того как вытащили его из горящей конюшни. И теперь ее не пускают на порог его палаты!
– Ну пожалуйста! – взмолилась она. – Я только хочу убедиться, что с ним все в порядке.
– Мне очень
Энни отвернулась, чувствуя, что от запаха дезинфицирующих средств ее затошнило и у нее закружилась голова.
– Что-то вы неважно выглядите, детка. Постарайтесь успокоиться. Мы оставим его в реанимации на ночь на всякий случай, а потом переведем в обычную палату. С ним все будет в порядке, не волнуйтесь. Вернется домой целым и невредимым, разве что голос некоторое время будет немного хриплым и горло поболит. А теперь поезжайте-ка домой и... Эй!
Высокий мужчина в костюме и небрежно повязанном галстуке попытался проскочить мимо сестры и Энни.
– Простите, сэр, но что вы себе позволяете! – воскликнула сестра и, оставив Энни, помчалась следом за мужчиной. Догнав, схватила его за руку.
Мужчина обернулся, и Энни замерла. Золотистые волосы, голубые глаза... Сходство с Риком поразительное.
– Меня зовут Ларе Магнуссон, у вас лежит мой брат. Я хочу его увидеть немедленно!
Темноволосая женщина, невысокого роста, с пышными формами и тоже в костюме, бросилась следом за братом Рика:
– Ларе, прошу тебя! Успокойся!
Энни поспешно отступила к двери и вся съежилась, пытаясь стать как можно незаметнее. Только бы эти люди, родные Рика, ее не увидели! Только не сейчас. Женщина схватила Ларса Магнуссона за руку. Ее бледное лицо было искажено от страха.
– Это мой муж, – пояснила она сестре. – Можно нам повидать Рика? Как он? Мы приехали из Милуоки. Почти всю дорогу гнали машину. А здесь нам никто ничего не рассказывает, ни о том, сильно ли он пострадал, ни...
Сестра ободряюще улыбнулась:
– Не волнуйтесь, он уже идет на поправку. Сюда, пожалуйста...
Задержавшись у двери ожогового отделения, Энни в последний раз взглянула на брата Рика, на его встревоженное лицо.
– ... вы можете к нему ненадолго зайти. Он у вас весьма популярен, – продолжала сестра и, обернувшись, нахмурилась: – А где же та девушка...
Энни быстро выскочила за дверь, прежде чем брат Рика успел обернуться. Как только дверь захлопнулась, она стремглав понеслась по коридору. Убедившись, что никто за ней не гонится, Энни остановилась на минутку, чтобы отдышаться и немного успокоиться. Закрыв глаза, она глубоко вздохнула.
О Господи! Рик чуть не погиб!
Никогда ей не забыть того ужаса, который
А потом подъехали пожарные и «скорая помощь» – и начались жуткие часы, которым, казалось, не будет конца.
Энни шла по госпиталю, направляясь к входной двери, и каждый встречный провожал ее изумленным взглядом. И в самом деле – зрелище не для слабонервных. Волосы взъерошены, ноги и руки оцарапаны, одежда перепачкана сажей.
– Энни! Энни Бекетт! Постойте!
Обернувшись, Энни увидела Оуэна Декера. Тот, прихрамывая, направлялся к ней. Впервые он не выглядел ни аккуратным, ни холеным. Хотя он успел умыться, синяки и ссадины, полученные в драке с Риком, ему скрыть не удалось.
– Что вы здесь делаете? – спросила Энни.
Неиссякаемый людской поток рекой огибал их с двух сторон.
– А вы сами как думаете? Я приехал навестить Рика.
– Вас не пустят, вы же ему не родственник. Меня вот не пустили.
Несколько секунд Декер молча смотрел на нее, а потом взволнованно проговорил:
– Я не хотел, чтобы все так получилось. Вы должны мне верить.
– С чего бы это?
– Потому что это правда, – упорствовал Декер, и страх в его темных глазах был, насколько Энни могла судить, искренним. – Я и подумать не мог... Я не хотел, чтобы кто-то пострадал!
Энни вздохнула. Она слишком устала, чтобы злиться.
– Но если бы не вы, эти мужчины не курили бы возле конюшни. Их вообще возле дома Рика не было бы.
– Я никому не давал разрешения подъезжать ни к дому, ни к постройкам...
– Вы вообще не имели никакого права давать или не давать кому бы то ни было разрешения, – перебила его Энни. Она едва держалась на ногах. В теле появилась какая-то странная легкость. Казалось, дунь на нее ветерок – улетит. – Просто до вас это не доходит. Ведь так?
Декер промолчал.
– Благодарите Бога за то, что Рик остался жив и что ни коровы, ни лошади не пострадали. Если бы Рик, сержант Хар-рисон и те два индейца не смогли спасти бельгийцев и если бы жеребенок погиб, я бы на вас никогда больше не взглянула. – И Энни пошла дальше.
– Но ведь вы сами просили меня о помощи! Или вы забыли? – Декер схватил ее за руку. – Вам ведь понравилось, что средства массовой информации проявили к вам столько внимания.
Энни остановилась.
– Чего вы от меня хотите, Оуэн? Чтобы я вас поблагодарила? Да будет вам. Себе вы можете лгать сколько угодно, но мы с вами оба знаем, почему вы это сделали. – Она вырвала у него свою руку. – А теперь пустите меня. Я не хочу вас видеть, а тем более разговаривать с вами.