Жаркие ночи в «Девяти дубах»
Шрифт:
– Ты очень сильная, Феба, ты справишься.
Она отрицательно покачала головой.
– Если не сделаешь этого, то всегда будешь скрываться, бояться каждого шороха за дверью, – сказал он, тяжело вздохнув. – А потом станешь мной.
– Но это не так уж плохо.
– Ты просто не знаешь, как тяжело быть все время одному, и я не допущу, чтобы это случилось с тобой.
– Каким образом, интересно знать?
– Я пойду на суд с тобой.
Она замерла, не веря собственным ушам. Он собирается покинуть «Девять дубов»? Пятилетняя жизнь в изоляции прервется
– А ты не подумал, какой фурор произведет твое появление в обществе? – спросила она, с сомнением вглядываясь в его лицо.
– Что ж, в таком случае внимание будет переключено на меня, и тебя наконец-то оставят в покое.
– Почему ты делаешь это, Кейн?
– Я просто хочу, чтобы ты снова почувствовала себя свободной. Надо дать против него показания хотя бы для того, чтобы защитить других женщин.
– Кейн, – выдохнула она, утонув в его объятиях.
– Все будет хорошо, милая, я помогу тебе.
Глядя на уткнувшуюся ему в плечо голову с разметавшимися рыжими волосами, Кейн вдруг осознал, что нет у него в жизни более дорого человека. Он сделает все, чтобы она была счастлива.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Возвращение Кейна Блэкмона в мир было устроено с большим размахом.
Вертолет доставил их из «Девяти дубов» в аэропорт. Они сели на личный самолет его семьи и отправились в Калифорнию, где было назначено слушанье дела.
– Ты с таким любопытством все разглядываешь, – сказал Кейн, тихонько посмеиваясь.
– Ты ведь никогда не летал на нем? – спросила Феба, с интересом осматривая роскошную кабину.
– Сюзанна часто им пользуется, и некоторые мои служащие иногда летают по делам, а я, действительно, в первый раз.
Он делал это для нее. Ей казалось, что все происходящее лишь сон.
– Я ненавижу летать, – признался Кейн, взглянув в иллюминатор. На его лице появилась смешная гримаса.
– Что ж, ты прекрасно притворялся всю Дорогу, можешь расслабиться, мы, кажется, садимся.
Когда они спустились по трапу, их сразу окружила толпа журналистов.
Кейн со спокойной уверенностью провел Фебу сквозь череду искаженных лиц, вспыхивающих камер, отмахиваясь от потока навязчивых вопросов и грубых комментариев.
Они сели в лимузин. Феба впервые увидела другую сторону Кейна: перед ней был сильный мужчина, которому все вокруг подчинялись. Она чувствовала себя защищенной, когда они вновь пробирались сквозь толпу жаждущих сенсации любопытных глаз у здания суда.
На мгновение Феба замерла, увидев, как в зал заседаний вплывает самодовольная улыбочка Рэндала Крига, которая вмиг испарилась, наткнувшись на ледяной взгляд Кейна Блэкмона. Самоуверенный мачо вдруг побледнел и, повернувшись к своим адвокатам, начал яростно им что-то объяснять.
Феба слегка толкнула Кейна в бок. Он, как загипнотизированный, следил за мечущимся среди дорогих галстуков Кригом. Посмотрев на нее, Кейн нежно улыбнулся и, наклонившись, шепнул:
– Смелее, я здесь, рядом. Он никогда больше не тронет тебя.
Заседание
Как выяснилось, Феба не первая жертва Крига, несколько женщин выступили в качестве свидетелей обвинения.
Услышав, что ей дали слово, Феба медленно встала и, подойдя к трибуне, начала говорить. Присутствие Кейна вселяло в нее уверенность, она черпала в нем силу для того, чтобы противостоять напору провокаций со стороны адвокатов Крига.
Когда она снова заняла свое место, присяжные удалились на совещание. Был объявлен перерыв.
Кейн отвез обессиленную Фебу в отель, где заранее была поставлена охрана у номера люкс.
– Тебе надо отдохнуть.
– Я хочу, чтоб это все скорее закончилось.
– Немного осталось, – сказал он, глядя на часы.
– Зачем им столько времени?
– Не знаю. Я вот думаю, где наш обед.
Она улыбнулась.
– Спасибо тебе.
– Не стоит.
– Сложно было покинуть «Девять дубов»?
– Послушай, я жил в изоляции не потому, что избегал назойливой прессы, я просто не хотел никого видеть.
– Ну, ты все равно очень много сделал для меня.
– От тебя не так-то просто отделаться, – хитро подмигнул он.
– Эй, ты хочешь сказать, что я нагловатая особа, вьющая из тебя веревки?
– В точку.
Они вместе весело расхохотались.
– Смотри-ка, да ты ведь смеешься, – с усмешкой заметил Кейн.
– Что ж, так и быть, запиши это на свой счет, – улыбнулась Феба. Поерзав, она поудобнее устроилась на диване, поджав ноги, и, помолчав немного, проговорила: – Теперь ты знаешь о самых гадких моментах моей жизни, Кейн. Когда же ты расскажешь о твоих призраках?
Кейн стиснул руки и скрежетнул зубами.
– Феба, пойми... – Он не закончил фразу, погрузившись в борьбу с чувством вины, преследовавшей его вот уже много лет.
– Кейн, пожалуйста.
Он молчал.
– Я не смогу помочь тебе, пока не знаю всего.
Кейн повернулся к ней, и она на мгновение погрузилась в темную, мучительную бездну его глаз.
– Так ты хочешь правды? Уверена?
– Да.
– Феба, я убил свою жену. Достаточно? – выпалил он.
Она затрясла головой, распахнув полные ужаса глаза.
– Нет, не может быть, это неправда!
– Я не пытался помешать Лили взять лодку, хотя знал, что она не умеет ею управлять.
Кейн начал вставать, но Феба заставила его сесть обратно.
– Подожди, – прошептала она, дотрагиваясь до его лица.
– Я женился на ней, потому что она носила моего ребенка. Я никогда не любил ее. Роковой ошибкой было само наше знакомство, которое сломало наши жизни.
– Но она-то тебя любила?
– Да, черт возьми, меня это просто убивало: постоянно видеть ее светящиеся обожанием глаза. Когда она потеряла ребенка, я старался заставить себя взглянуть на нее по-другому. Но ничего не вышло: мы были абсолютно чужими людьми, вынужденными жить в одном доме...