Жаркие ночи
Шрифт:
The Heat of the Night Copyright © 2014 by Amy Andrews
«Жаркие ночи» © ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015
Глава 1
Никогда еще Люк Харгривс не видел столь жуткой картины. Вырванные с корнем деревья среди развалин домов, снесенных тайфуном. Опасные обрывки электрических проводов и осколки стекла. В поместье в пять акров, где уже сорок лет размещался курорт «Ночи Тропиканы», уцелело только одно из дюжины зданий.
— Матерь божья! Курорт уже не восстановить.
Слушая
Конечно, ураганы и раньше регулярно бушевали на побережье с ноября по март. Циклоны — одно из бедствий, омрачающих жизнь северного побережья Австралии. Курорт не раз страдал от них. Но подобных ураганов еще не случалось.
Этот оказался настоящим монстром. Сильно пострадала Лунная бухта.
Десятилетие, проведенное в Великобритании, смягчило отношение Люка к тропическим ураганам, теперь же, глядя на разрушения, он радовался, что никто не пострадал.
Спасибо Клаудии.
Люк перевел взгляд от разоренного курорта к фигуре, скорбно стоящей спиной к океану, прикидывая размер ущерба. Эйвери говорила, что Клаудия спокойно отнеслась к потерям. Но он слишком хорошо знал ее. Безнадежное отчаяние видно даже отсюда.
Несмотря на прошедшие годы, она для него навсегда осталась худенькой шестилетней девочкой со светлыми хвостиками и ободранными коленками. Было в ней что-то неуловимо целомудренное.
Она хмурила брови, словно мысленно произносила заклинания, пытаясь улучшить положение.
Не такого развития событий он ожидал.
Он сбросил ботинки и носки, оставил их на поваленном стволе пальмы, ставшем границей между пляжем и поместьем или тем, что от него осталось.
Столь же безрадостно выглядела любимая всеми пальмовая аллея на бульваре вдоль Лунной бухты, огибавшей длинный полукруг пляжа. Деревья, вырванные с корнем, валялись на земле в беспорядке, будто сгоревшие спички. Понадобятся годы, чтобы восстановить былую славу курорта.
Жаркое солнце палило Люку в шею совсем не так, как в прохладном Лондоне. Он сбросил и пиджак, расстегнул запонки и засучил рукава рубашки, отключил телефон и убрал его в задний карман. Не хотел, чтобы его беспокоили, он и так получил уже три эсэмэски из офиса. Вздохнув, пошел к женщине, которую знал всю жизнь. Мелкий песок поскрипывал под ногами.
Клаудия с безнадежностью смотрела на обломки, не давая воли слезам, заполнившим глаза. Слезы для слабаков, а она не из таких. Она многие годы занималась курортом, и то, что он сейчас разрушен, — не повод заламывать руки в истерике.
Чтобы успокоиться, она вцепилась в планшет. Они все восстановят. Они должны это сделать.
«Но
Ладно, для начала нужно заняться главным зданием, с которого все начиналось. Даже теперь среди разрушенных бунгало его белый отштукатуренный фасад сиял под ярким утренним солнцем, как маяк. Массивная каменная конструкция удивительным образом устояла с минимальными потерями после приступа ярости матушки-природы.
Клаудия понятия не имела, каким чудом.
А как выживали динозавры или «Белые слоны», — пришло на ум Люку. — Новейшие бунгало были построены по самым высоким противоштормовым стандартам.
Прошло четыре дня после того, как страшный ураган «Люк», оцененный в пять баллов, пронесся по побережью.
Снова набежали слезы, Клаудия прогнала их, намереваясь держаться, даже если это убьет ее. Держалась же она с тех пор, как Люк оставил ее управлять курортом одну, когда уважаемые родители передали детям ключи и доверили вести дело, которому отдали двадцать лет жизни.
Ее не запугает объемная задача, как не запугал ультиматум Люка — за год перестроить курорт.
Она проигнорировала его предупреждение о возможных угрозах. Тогда и угрозы-то никакой не было, она со всем справилась. Лето оказалось щедрым, деньги в банке были, и они с радостью открыли лучший в их жизни зимний сезон всего через десять месяцев.
И тут налетел этот ураган. Словно мало ей одного Люка. Пришел и унес все, что она когда-либо знала и любила.
— Черт побери, Клаудия. Ты никогда не оправишься от этого.
Она вздрогнула. Пугающе знакомый голос перевернул все внутри, сердце забилось, дыхание и даже клеточный обмен замерли.
— Люк?
Она повернулась. Он стоял перед ней, высокий, худой, гладко выбритый. Так близко, что можно было дотронуться, привычно ощутить его глубокое дыхание.
Мальчишка, которого она боготворила как героя, подросток, в которого была страстно влюблена. Мужчина, который разочаровал, отказавшись от совместного наследства.
Ты никогда не оправишься от этого.
Его слова, как дефибриллятор, ударили в грудь. Вдруг все встало на свои места. Сердце стукнулось о ребра, клетки вновь стали делиться с фантастической скоростью.
Ты никогда не оправишься от этого.
Ну нет! Он, наверное, шутит. Классная шутка, но очень недобрая.
Стоит в отглаженной рубашке и брюках. На пляже. Торжествующий. Цунами эмоций, бушевавшее в душе Клаудии последние четыре дня, да что там, весь последний год, снова поднялось и потребовало выхода.