Жарко вдвойне
Шрифт:
– Я хочу коснуться тебя, - произнес Ром.
– Да. – Я запустила руки в его шелковистые волосы и сжала их в кулаках. – Дотронься до меня.
Он простонал в ответ:
– Но я не должен этого делать.
– Должен.
Мне очень хотелось добавить: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!», но я кое-как сумела сдержаться.
– Мы не должны переходить определенную грань.
«Отодвинешься, и ты — труп!».
– Если мы не сделаем этого, то мы просто парочка идиотов.
Ответом мне был еще один стон.
– Как ты со мной это делаешь? – выдохнул
Я укусила его за губу, отчаянно желая большего. Мне так хотелось, чтобы его руки были повсюду, лаская каждый дюйм моей кожи. И чтобы за руками Рома следовал его бесстыдный язык, лаская всё мое тело.
– Делаю что?
– Делаешь меня таким... безумным.
Настал мой черед застонать. Неужели я делаю этого сильного, шикарного мужчину безумным? До сих пор?
– Потрогай меня так, как тебе хочется, - поощрила я Рома. – Пожалуйста, - всё-таки добавила я на этот раз.
Мне стало понятно, что если речь идет о настоящей страсти, то демонстрировать гордость совершенно неуместно.
Через секунду его ладонь оказалась под моей сорочкой, лаская грудь. А поцелуй из страстного стал просто диким. Ром тихонько рычал, прижимаясь к моим губам так сильно, что наши зубы несколько раз стукнулись друг о друга. Я обвила его тело руками и ногами, чувствуя себя на седьмом небе от счастья. «Как это сладко!» - подумала я и еще сильнее сжала кулаки, едва не вырвав клок волос Рома.
Но он не жаловался.
Ром прикусил мою нижнюю губу внезапно заострившимися зубами, а потом, пробороздив мою спину пальцами, сжал ягодицы, заставляя тереться об его эрекцию еще сильнее. И быстрее. Я же подчинялась, страстно прижимаясь к нему, и отвечала на его поцелуи со всем пылом, на который только была способна. Ром полностью поглотил меня – я дышала им, ощущала его вкус у себя во рту, чувствовала кожей, казалось, он проникал в каждую клеточку моего тела вплоть до костей. Он стал для меня всем. Но, странное дело, это не уничтожило меня. Наоборот, это сделало меня... полноценной.
Он прошипел:
– Если мы и дальше будем продолжать в том же духе, то я кончу.
Как и я. Оргазм был так близок, еще лишь одно прикосновение... я уже так долго, так чертовски долго без него... ещё немного и я... да, да, да, прямо тут! Я вскрикнула, и мое сознание будто взорвалось на миллионы кусочков. Но стоило мне испытать такой изумительный оргазм, как я оказалась охвачена пламенем. И это был не обычный огненный шар, появлявшийся у меня в руке, или огонь, брызжущий из глаз.
Я вся была объята потрескивающим, золотым, адским пламенем.
Ром вскрикнул и резко вскочил на ноги. Я упала с его колен и шлепнулась на холодный пол. Сквозь огонь Рома не было видно, и я заплакала. Тем временем огонь бушевал так, что я почти ничего не слышала, кроме его треска и шипения.
– Белл, - закричал он и стал пытаться сбить с меня пламя.
Тяжело дыша, я начала отползать назад, чтобы он не смог до меня дотронуться. Мне было не больно, вместо жжения, сопровождавшего ожоги, я чувствовала лишь тепло, но у Рома все будет иначе. Если он дотронется до меня, то обожжется и покроется волдырями. А может, и того хуже.
Но Ром упрямо следовал за мной.
Я
Успокоиться, мне нужно успокоиться. Страсть и гнев всегда быстро вспыхивали и также быстро утихали, эти эмоции воспламеняли мое тело, как спички (в буквальном смысле). Но никогда, даже в переходный период, когда я превращалась в сверхчеловека, и мои способности были ужасно нестабильны, я не испытывала такого.
– Я не знаю, что делать!
– прокричала я.
Что же послужило причиной этой катастрофы: то, что Риз брал у меня кровь на анализ, или то, что Ром не отфильтровал мои эмоции так, как он делал это раньше? Скорее всего, последнее. Без его помощи все выходило из-под контроля, а наша страсть была такой же необузданной, как и огонь.
– Не двигайся, - велел Ром.
Его по-прежнему не было видно, но сквозь хаос, творившийся у меня в голове, я слышала его шаги.
Я была слишком напугана, чтобы двигаться, и этот страх не давал мне возможности вызвать лед. Почему... черт... побери... Глубокий вдох, глубокий выдох. «Счастливые мысли могут сработать», - подумала я. А, вернее, понадеялась. Потому что сейчас я не могла думать ни о чем таком, что срабатывало в прошлом. Довольно проблематично вспомнить о том, что делало меня счастливой, когда поджариваешься, как чертово барбекю. Пытайся. Пытайся, пытайся, пытайся. Целовать Рома – это было приятно. И сексуально. Вот дерьмо! Прямо из моей макушки взметнулся столб пламени, от которого во все стороны полетели искры.
Больше никаких мыслей о поцелуях. Это только воспламеняет меня, причем во всех отношениях.
Мое сердце бешено стучало в груди, я представляла себе, как агенты пытаются сбить с меня пламя и сгорают заживо, мне даже казалось, что я слышу их крики. Если бы только Ром смог вспомнить, как меня фильтровать! Он мог забирать самые сильные эмоции и запирать их внутри своего тела, тем самым, успокаивая меня.
«Счастливые мысли!» - вопил мой разум. Отец. Шеридан. Таннер. То время, когда была жива мама. И не важно, что я почти не помнила её. Вспомнив маму, я сразу же почувствовала печаль, а вслед за этим мне на макушку упала дождевая капля, отчего огонь затрещал, и я поняла, что поступаю неправильно. Может, лед сейчас мне вызвать и не по силам, а вот воду – запросто. Тем более что если счастливые мысли и помогут мне потушить пламя, охватившее мое тело, то остановить распространение огня по этой комнате, а потом – по зданию и даже по всему городу, они мне явно не помогут.
Мне требуется больше дождя. А это означает, что мне нужно больше грусти.
Однако прежде, чем я сумела придумать причину, достойную слез, послышались чьи-то шаги. А в следующее мгновение меня с ног до головы окатило ледяной пеной. Я закрыла глаза, плотно сжала губы и даже перестала дышать, чтобы ненароком не наглотаться этой холодной субстанции. Я вспомнила, что, наняв меня на работу, Джон распорядился оборудовать огнетушителями каждый коридор.
Поток ледяной пены схлынул, и на несколько мгновений в комнате воцарилась тишина.