Жаркое лето Хазара (сборник)
Шрифт:
Оставшись вдвоем с Хасаром, женщина не стала скрывать своих намерений и от души поблагодарила Хасара за его внимание к больному юноше. Сообщив, что сейчас он чувствует себя хорошо, она достала из своей сумочки белый конверт, положила его на стол, а потом своими длинными пальцами проворно подвинула его в сторону Хасара.
— Доктор, дай вам Бог здоровья, пусть руки ваши не знают боли, вы беду нашу своими руками развели, вы праздник в наш дом принесли, поэтому, пожалуйста, примите от нас этот небольшой знак благодарности!
Увидев движущийся в его сторону конверт с деньгами, Хасар вздрогнул и пришел
В изящной женской руке, двигавшей в его сторону конверт, он, сбитый с толку своими мыслями, видел сейчас подкрадывающуюся к нему ядовитую кобру. В предчувствии беды сердце бешено колотилось к груди. Переведя взгляд с двигавшегося в его сторону конверта на женщину, дал понять, что задет за живое, потребовал:
— Если вы хоть чуточку уважаете меня как доктора, немедленно уберите конверт!
— Доктор, но я от чистого сердца!..
И в самом деле, во взгляде женщины не было ничего, кроме мольбы понять ее правильно.
Но видя, как испуганно Хасар смотрит на конверт, какой ужас отразился на его лице, женщина попыталась понять причину такой его реакции. "Что это с ним, как с луны свалился? Понятно ведь, что и ему не хватает той зарплаты, которую платит государство. И потом, редкость большая, чтобы кто-то из докторов не брал! Мы-то видим, как живут эти взяточники — дома, что тебе дворцы, иномарки. А может, его напугали, предупредив, кто стоит за мной? Несчастный перепугался до смерти, даже если он раньше и брал, сейчас будет делать вид, что никогда этого не делал, станет изображать из себя невинную овечку. Как знать, однако, хоть это и большая редкость, и среди них есть честные и порядочные люди. Похоже, именно на такого я и нарвалась…" Женщина перевела разговор, в надежде, что Хасар в конце концов согласится с ней, не спешила убирать конверт со стола. Она смотрела на Хасара, всем своим видом показывая, как ее обидел отказ доктора принять ее искреннюю благодарность.
— Доктор, кем бы вы ни были, не стоит отказываться от того, что само идет вам в руки! Это и Богу не понравится.
— Голос женщины становился все обиженнее. — Наш народ испокон веку давал знахарю за лечение больного аклык — вознаграждение, это в традиции нашего народа…
Хасар видел, как расстроена женщина, и по-человечески сочувствовал ей, поэтому, стараясь найти для нее успокаивающие слова, произнес виноватым тоном:
— И вы меня тоже поймите! Мне более чем достаточно вашей устной благодарности. И потом, я не приучен брать, мы в другое время жили и работали, а тогда не было принято благодарить таким образом. Да, иногда и я не отказывался от букета цветов, коробки конфет и даже бутылки коньяка, которые дарили доктору от всего сердца. Да и то в том случае, когда отказаться было невозможно, когда тебя вынуждали принять эту благодарность. Но сейчас, когда меня впутали во всякие непристойные
Как ни старался Хасар не обидеть и вежливо объяснить женщине, что не возьмет конверта, по ее поблекшему лицу видел, как та недовольна, и от этого расстроился еще больше.
Постарался найти еще какие-то слова утешения:
— Вы, пожалуйста, не обижайтесь на меня. Для врача самая большая благодарность — это вылеченные им и вернувшиеся в строй больные. От осознания этого врач получает такое же удовольствие, как и парашютист, когда видит, как после прыжка с самолета в небе раскрылся его парашют.
Поняв, что ей не удастся убедить доктора, женщина нехотя убрала конверт со стола. С видом человека, застигнутого на месте преступления, с трудом выдавила из себя улыбку и уныло распрощалась с доктором, всем своим видом показывая, как она обижена.
Через некоторое время, выйдя из кабинета, Хасар увидел, как та женщина, разговаривая со знакомым врачом, в плохом настроении направляется к воротам госпиталя.
Перед уходом, запирая дверь, Хасар услышал, как в доме зазвонил телефон. Ему не хотелось возвращаться — плохая примета, подумал: "Кому надо, перезвонит потом, когда мы будем дома", но любопытство взяло верх: кто бы это мог быть? Он вернулся и поднял трубку.
— Слушаю.
— Это квартира Хасара Ханмурадова?
— Да, квартира Мамметхановых, — ответил Хасар, на ходу исправляя ошибку, допущенную женщиной на том конце провода.
— Так вы и есть Хасар? — голос женщины стал еще ласковее, словно она встретила мужчину своей мечты.
— Да, Хасар.
— Если вы Хасар, у меня к вам разговор.
— Может, вы тоже представитесь?
— Честно говоря, пока мы переговариваемся, знакомство не имеет такого уж большого значения. Что касается имени, то его тоже можно назвать.
Витиеватая речь женщины, ее хождение вокруг да около, говорило о том, что она никак не решается заговорить о чем-то таком, о чем трудно говорить. Это еще больше напрягло Хасара.
— Очень хорошо. В таком случае, что вы мне хотите сообщить? — спросил Хасар, одновременно пытаясь понять, кто бы это мог быть. Тем временем женщина произнесла:
— Хасар, ничего хорошего тебе сообщить не могу…
Женщина замолчала, словно слова ее споткнулись обо что-то, выждала немного, заставляя Хасара сосредоточиться и приготовиться услышать неприятное сообщение, потом произнесла:
— Тебе хоть известно о происходящем? — она снова заговорила загадками. — Знаешь ли ты, что твоя жена слишком тесно общается со своим начальником?! Неужели ты этого не знаешь?
— Кто ты? — требовательным голосом спросил разозленный этим неприятным разговором Хасар, решив, что кто-то разыгрывает его, чтобы больнее задеть.
— Хасар, не спеши, выслушай меня до конца! Не вешай трубку. Ты все равно узнаешь это, если не от меня, то еще от кого-то!
— Если ты не представишься, я кладу трубку!