Жаркое рождество в Дубае
Шрифт:
– А куда мы едем? – внезапно настораживаюсь я. – Выезд из города в другой стороне…
– В порт. На трассе нас мгновенно перехватят.
– Так быстро? Разве мы преступники? Кто доказал нашу вину?
Ахмед пожимает плечами.
– Мы – недобросовестные свидетели, этого достаточно, чтобы захлопнуть наручники…
Да, здесь замечательная система судопроизводства. Недаром туристы не боятся гулять ночью по улицам и оставляют свои вещи, где попало…
– У тебя есть с собой деньги? – озабоченно спросил Ахмед. – Нам надо нанять лодку или катер.
– Есть.
– Тогда
Увы, я не был в этом уверен.
«Мицубиси паджеро» несся по ровному, как стрела, пустому проспекту. Небо на востоке посветлело, динамики мечетей звали правоверных на утреннюю молитву. Начинался рассвет.
Поиски судна затянулись и продлились почти до полудня. Ахмед куда-то убегал, возвращался, звонил по телефону и вновь исчезал. Я неприкаянно бродил по пассажирскому терминалу и, как мог, пытался убить время. Заглянул на почту, изучил весь ассортимент в сувенирных магазинчиках, съел довольно вкусную шаурму, бросил в воду монетку, как делают все туристы, чтобы вернуться в полюбившиеся места.
Наконец, появился Ахмед, и по его удовлетворенному виду я определил, что вопрос удалось разрешить. Так и оказалось.
Солнце пригревает, серо-голубая волна мягко плещет о борт небольшой деревянной шхуны, на которых для туристов обычно устраивают «Арабские ночи» с национальным застольем и обязательным танцем живота. Скоростные красавцы-катера принадлежат богатым людям, их не сдают в аренду, поэтому пришлось довольствоваться тем, что есть. Мерно тарахтит маломощный движок, вдали медленно движется пустынный берег.
Через час позвонил Миша.
– В утренних новостях показали ваш фоторобот, – тревожно сообщил он. – Очень похожий. Вас ищут в связи с тройным убийством в Черном ущелье. Пока как свидетеля. Однако на пистолете и еще одном орудии преступления обнаружены отпечатки пальцев. Они еще не идентифицированы, но полиция полагает, что это ваши…
– Не может быть! Это ерунда, провокация…
Я осекся на полуслове. Черт! Я же забыл протереть «Дезерт Игл»! И долго мусолил патрон, которым попал в глаз гиганту! Предельно смягчая выражения, на фига я это делал?!
– Как бы там ни было, с учетом сложившейся обстановки вам надо скрыться, – дает Миша дельный и совершенно бесплатный совет.
– Хорошо. Как это сделать?!
– Действуйте по обстановке.
– Твою мать! Как это «по обстановке»?! Какой план вы предлагаете и какую помощь мне оказываете?!
Я уже понял, какую помощь получу. Сам факт того, что резидент устранился от переговоров со мной, перепоручив их молодому сотруднику, говорил о многом. Собственно, обо всем!
– В сложившейся обстановке мы бессильны что-либо сделать…
– Да что ты мне заладил про обстановку! Пришлите вертолет, подводную лодку, автомобиль или ракету и сообщите мне координаты места встречи! Вот это и будет обстановка! А иначе – просто трусливая дресня!
На том конце связи Миша вздохнул.
– Мы будем стараться, но наши возможности ограничены… Пожалуйста, докладывайте обстановку…
На этом
Шхуну качает. Верный Анри без конца говорит по телефону, а иногда и по своей рации. Он пытается проложить для меня дальнейший маршрут. Рацией – по черным тропам, а телефоном… Вряд ли по белым. В лучшем случае – по грязно-серым. Но он, по крайней мере, старается…
– Есть один вариант, – опустив рацию, наконец, сообщает Анри. – Люди пустыни могут провести тебя в Саудовскую Аравию. Но они не любят посторонних, особенно европейцев. Они никого не любят, не признают никаких правил и законов. Потому что занимаются делами, которые не терпят свидетелей. Очень резкие люди… Но я сказал, что ты глухонемой араб из Египта. Против такого спутника они не возражают. Переход будет стоить тысячу долларов и займет три дня. Ты переоденешься в кондуру, закроешь лицо платком…
– Исключено! – резко перебиваю я.
Умный человек отличается от глупого не тем, что не совершает ошибок. Он их не повторяет.
Бедный Олег Павловский не проходил специальную подготовку для работы в Азиатском регионе. Его научили азам поведения, залегендировали как глухонемого после контузии и послали в Афганистан. Разовое поручение, кратковременная командировка – на пять-шесть дней, не больше. Халат, чалма, закрытое лицо, надежный агент-проводник из местных… Олег знал, как принимать пищу, как молиться, как носить оружие, как входить в жилище… Вначале все шло хорошо: задание было выполнено, оставалось только вернуться. Но когда он пошел через перевал с группой «непримиримых», то выяснился маленький пробел в его подготовке: Олега никто не научил, что горные афганцы любую нужду справляют сидя! Он выдал себя самым неожиданным образом и погиб под кривыми пуштунскими ножами. И агент вместе с ним…
Через перевал надо было идти двенадцать часов, а не три дня. И о поведении в пустыне я знаю еще меньше, чем Олег о нравах горных афганских племен.
– Исключено! – повторяю я. – Нужен вариант без враждебности к европейцам. И без всякого маскарада!
Анри вздыхает и, отложив рацию, берется за телефон.
Нужный вариант все-таки отыскался. Я в очередной раз подивился разнообразию связей скромного служащего «Этисалата» и сложности его натуры. Пожалуй, это даже не три матрешки – одна в другой, а пять или шесть… Но тем не менее, я испытывал к агенту теплые чувства: он сделал для меня все, что мог.
На прощанье мы обнялись. Прижавшись ко мне, он ощутил под рубашкой твердый прямоугольник и многозначительно постучал по нему согнутым пальцем.
– Это то, что спасло мне жизнь!
Я не стал его разубеждать, так как сейчас больше беспокоился о своей жизни. И Анри это почувствовал.
– Пересечь пустыню очень просто, – ободрил он, троекратно касаясь моего лица небритыми щеками.– Надо сесть на верблюда, хлестнуть его и подождать, пока время сожрет пространство…
Анри подмигнул и улыбнулся, хотя не очень весело.