Жасмин

Белл Алекс

— Неа, — сказал Лукас, качая головой. — Боюсь, на этот раз не выйдет. Хорошо, что я тебе номер зарезервировал.

— Не нужен мне никакой номер, — огрызнулся Бен. — Я не могу сейчас превратиться. Я должен... — Его прервал ужасный треск. Кости Бена ломались. Его колено подогнулось к земле, и он закричал от боли.

— Постарайся не сопротивляться этому, — спокойно сказал Лукас, взяв Бена за руку, которая тоже ломалась изнутри. Бен закрыл рот рукой, чтобы заглушить крик, но тот все равно прозвучал очень громко.

— Что с ним? — спросила я, стараясь не отставать

от Лукаса, который тащил Бена к ближайшей двери.

— Ой, да он просто превратится в лебедя. Только и всего, — ответил Лукас, толкая дверь ногой. — Не о чем переживать.

Я последовала за ними в одну из спален отеля и мельком обратила внимание на снежный ковер на полу, две кровати изо льда с четырьмя витыми столбиками во всех углах, укрытых оленьими шкурами. В стене был вырезан подоконник, а посередине комнаты стояла красивая скульптура ангела.

Я беспомощно наблюдала, как Лукас бросил Бена на кровать, и позвоночник мужчины сломался как стекло. Он побелел, и его крик теперь больше походил на прерывистые вздохи. Лукас посмотрел на меня и сказал:

— Дверь лучше закрыть.

Я быстро выполнила его просьбу, радуясь про себя толщине стен. Последнее, что нам нужно, это чтобы кто-нибудь их гостей отеля пришел на шум.

— Постарайся не сопротивляться этому, — вкрадчиво сказал Лукас Бену. — Иначе превращение будет еще неприятнее.

— Что может быть приятного в ломке костей во всем теле? — огрызнулся Бен. Я даже удивилась, услышав его обычный голос, ведь благодаря его алым глазам и телу, пропитанному потом, он совсем не походил на прежнего Бена.

Едва он успел договорить, как у него сломалась челюсть, потом шея и фаланги пальцев. Его облик преображался прямо на глазах. По всему его телу там, где сломались кости, появились синяки, которые немедленно покрылись перьями, сопровождающими свое появление из кожи брызгами крови. Его руки превратились в крылья, тело уменьшилось, и буквально через минуту Бен исчез, а его место занял черный лебедь.

— Ну вот, — весело сказал Лукас. — Было же не так плохо, да?

Лебедь зашипел на него.

— Язык! — сказал Лукас с улыбкой. — Ты должен научиться контролировать свой нрав, Бен.

Черный лебедь забил крыльями, пытаясь выбраться из одежды. Когда он наконец это сделал, то чуть не свалился с кровати.

— Да ладно тебе, — сказал Лукас и посадил птицу поверх одежды. — Оставайся в кровати, пока... ну, пока не придешь в себя. Ты же не хочешь раскроить себе череп о лед?

Лебедь сердито встрепенулся, стряхнув снег с перьев, а потом неуклюже растянулся на одежде, словно новорожденный жеребенок, который еще не владел полностью своим телом.

— Полчаса, — сурово предупредил Лукас. — Не превращайся обратно как минимум полчаса, Бен. Я серьезно. Мы пойдем в бар.

Он взял меня под локоть и вывел из комнаты, в которой остался черный лебедь, угрюмо смотревший нам вслед со своего насеста.

— Ты не брезгливая? — спросил он, поглядывая на меня. — Может, тебе нужно присесть?

— Нет, — ответила я.

— Но ты дрожишь.

— Я не дрожу. Я мерзну, —

сказала я, стуча зубами. — Чертовски холодно.

— О. Ну да. Разумеется. Извини, не сообразил. Рыцари, знаешь ли, не чувствуют холода. Давай спустимся и поищем теплую одежду. А потом сходим в бар и поиграем в «Двадцать вопросов» [20]. Наверняка, ты хочешь о чем-то спросить, да?

Я тупо кивнула. Меня трясло не только от холода, но от звука его голоса мне почему-то стало спокойнее. Его голос был веселым, жизнерадостным, словно ничего плохого не случилось, и все в итоге наладится.

— Прости, — ляпнула я.

Лукас озадаченно посмотрел на меня.

— За что?

— За все, что я наговорила тебе в горах. — Тогда я не знала, кем он был, кем были Бен и Лиам — но я помнила ту ненависть, которую испытывала к нему, когда он сказал, что Лиам был плохим человеком, и теперь мне стало стыдно.

— Ааа, ты про это. — Лукас рассмеялся. — Не бери в голову. Я был только рад вытащить тебя из волшебного царства. В противном случае, Бен бы убил меня.

Мы дошли до конца коридора. Снег хрустел под нашими ботинками.

Добравшись до конца коридора, уставленного колоннами, мы очутились возле широкой лестницы, ведущей к атриуму [21]. Каждый год «Ледяной отель» выглядел по-разному. Весной он таял, и каждую зиму его приходилось заново отстраивать. И каждый раз для этого нанималась новая команда дизайнеров, художников и архитекторов. На фотографиях, что мне довелось видеть, снаружи он больше напоминал здоровую юрту, чем дворец. Кроме того, я была уверена, что отель одноэтажный. Теперь же, как я видела, в этом году появилось вот такое новшество в виде второго этажа. Неужели у владельцев стало больше денег? Меня ужасно заинтересовал отель. Мысли о нем, по крайней мере, не давали мне думать о Бене и позволяли отвлечься от болезненных переживаний.

Лестница, как и все в отеле, была выстроена изо льда, но её устилал насыщенного синего цвета ковер, который берег гостей от травм, связанных со скольжением. При любых других обстоятельствах, я была бы в восторге от увиденного. Неужели это творение рук человеческих? Замок, вырезанный, словно из хрусталя. Элегантные ледяные скульптуры украшали фойе: здесь был и прекрасный, безупречно исполненный лебедь, и конь в натуральную величину, вставший на дыбы, и величественный кентавр, и ваза с букетом из ледяных цветов. И везде был встроен свет, поэтому все скульптуры загорались то оранжевым цветом, то зеленым, то розовым и так по кругу.

Именно так я себе и представляла этот отель, впервые увидев его на фотографии, которую Бен принес в школу. До сих пор не могу забыть, сколько часов мы тогда провели за разговорами о том, что когда-нибудь обязательно сюда съездим... Но отчего-то мне вдруг захотелось оказаться где угодно, только не здесь. Здесь и сейчас мы могли разрушить нашу мечту навсегда. Боль и страдания, которые мы сейчас переживали, не позволят нам насладиться сказочностью этого отеля. Ну почему мы не оказались в каком-нибудь маленьком вшивом мотеле, в который я не мечтала попасть с детства?