Жатва
Шрифт:
Бездна. Дистанцию между нами надо было оставлять больше.
Больше. Никогда. Не. Смей. Так. Делать, — отчеканивая каждое слово паузами, исполненными холодной яростью, сказал князь Ортего.
Я и сама уже жалела. Но тьма во мне считала иначе. И она брала верх. Очень быстро. И единственное, что сейчас мешало переубедить вроде как до сих пор супруга в том, что он не прав — отсутствие кислорода. Удалось только беззвучно открывать и закрывать рот в надежде, что моё первое перерождение произойдёт не сейчас.
Где венец падшего? — неожиданно спокойным тоном поинтересовался Артур. И пока я пыталась понять, что он
Артефакт покоился на нижнем подвальном уровне поместья. Оставила его там, потому что не хотела даже прикасаться к алнаирийской вещице, с которой началась рушиться моя жизнь, а более безопасного места для хранения не нашлось. Но озвучить информацию вслух я не смогла. Просто отключилась… Повторное пробуждение на сегодняшний день произошло в той же спальне и также в одиночестве. На мне всё те же джинсовые шорты и майка.
С минуту сидела на постели, пытаясь понять, приснились ли мне недавние события, или князь Каньона Полуночника на самом деле меня придушил. Если бы последнее действительно имело место быть, вряд ли бы я сейчас была здесь. Но болевые ощущения в области шеи говорили об обратном.
Арт? — позвала еле слышно, невольно коснувшись горла.
Говорить удавалось с трудом. Дождаться ответа тоже не удалось. Венца падшего Паладина поблизости также не было. Как и не ощущалось присутствие посторонних в доме.
Создатель… — выдохнула устало, поднимаясь с кровати.
Подойдя к окну, раздёрнула шторы. Серебристая «BMW Vision EfficientDynamics» стояла перед центральным входом. Значит, Артур всё ещё был здесь. Но ведь я не чувствовала его присутствия… странно.
Архивампир нашёлся в гостиной. С очередной чашкой крепкого чёрного кофе в руках.
Только пиджак был снят и небрежно брошен на спинку кресла, в котором он сидел. Спокойный. Невозмутимый. Отстранённый. И даже не взглянул в мою сторону, продолжая гипнотизировать пристальным взглядом неразведённый каменный очаг.
— Арт… — начало было, машинально коснувшись шеи снова.
Но что говорить дальше — на ум не приходило. Да и не пришлось.
Взгляд цвета первой весенней травы окинул меня мимолётной презрительной усмешкой.
Сразу же захотелось провалиться в Бездну.
— Ты не оставила мне выбора, Ева, — флегматично отозвался архивампир, возвращаясь к созерцанию бездушного предмета из серого камня. — Но учти, в следующий раз я не буду столь же нежен.
Триединая Богиня. Я ослышалась, или он только что пообещал мне, что в следующий раз точно придушит?.
За неимением речевой возможности ответить, так и осталась стоять неподвижно, бестолково хлопая глазами, пытаясь понять, почему даже тьма внутри чёрной ведьмы молчала, деликатно запрятавшись в закрома души, словно вообще была тут не причём.
Предательница.
Где венец падшего, Ева? — продолжил Арт. — Не смог его найти. Запечатала? Только и смогла что кивнуть. Он же помрачнел.
Зачем? — добавил односложно.
Голосовые связки так и не пришли в нормальное состояние, поэтому и на этот раз сделала то, что удавалось мне лучше всего в присутствии князя Ортего. Промолчала.
Развернулась в сторону кухни, намереваясь и вовсе прекратить нескладный диалог, но Артур
возник прямо передо мной, преграждая собой дальнейший путь.
Зачем ты избавилась от артефакта? — гневно прищурившись, повторил свой вопрос Артур. — Ты же прекрасно понимаешь, что без него тебе гораздо труднее контролировать свою силу.
Понимала ли я? Да. Но это ещё не значило, что я с ним соглашусь.
А с чего ты взял, что я хочу её контролировать? — соврала столь же гордо, сколь и бессовестно, раз отмалчиваться и дальше не получилось бы всё равно. — Мне и так хорошо. Если до сих пор не понял — я действующая Вторая Верховная жрица ковена чёрных ведьм. И буду ей всегда. Да и какая тебе вообще разница? Уже говорила — теперь буду сама по себе, — указательным пальцем ткнула его в грудь, наивно полагая сдвинуть препятствие с дороги хоть на чуть-чуть. Что, конечно же, не удалось. — Не хочу видеть никого из вас. Чёрная ведьма и архивампир не пара, — пришлось сделать паузу, судорожно сглотнув подступивший в горлу комок, — ни в одном из измерений. Держи дистанцию, Артур. Или пожалеешь.
Клянусь Создателем, ты пожалеешь. — последнее должно было звучать угрозой, но вышло чересчур жалко, чтобы воспринимать всерьёз.
В этот раз слова дались гораздо проще, чем тогда в номере отеля «Savoy». Да и восприятие сказанного мною архивапиром на этот раз тоже оказалось более спокойным. Он так и продолжал стоять, не шевелясь. И даже дышать кажется, перестал. Так и гипнотизировал мою руку, до сих пор частично касающуюся его чёрной рубашки в районе солнечного сплетения. Жаль, что легче от этого мне становилось мало.
Живот свело спазмом, и я невольно положила туда свободную ладонь, пытаясь безмолвным жестом договориться с двумя маленькими жизнями внутри меня о возможности прекратить бунт. И тут же вздрогнула, потому что Арт перехватил обе мои руки за запястья, но так и не сдвинул их ни на миллиметр, нежно проведя большими пальцами.
Всё уяснил ещё в прошлый раз, — отчеканил он холодным циничным тоном, ярким контрастом оттенявшим былое прикосновение. — Не стоит повторять дважды, леди, — следующее словно выплюнул, — Ортего-Деверо. Я вообще-то зашёл сообщить, что твой холдинг лишился генерального директора, поэтому придётся самой управляться теперь. Желающих сменить Аарона также нет.
Новость оказалась более чем неожиданной. И совсем не радостной.
Эээ… — дар речи снова приказал долго жить.
Хорошо, что некоторые княжеские личности уже давно свыклись с этой моей особенностью.
Что, удивлена? — ухмыльнулся Артур. — Или думала, что твой новый статус касается только меня? — светло-зелёные глаза в который уже за сегодня раз потемнели. — Так что, Ева? Всё ещё хочешь, чтобы я ушёл?
О своём статусе я вообще думать не хотела. И, конечно же, вопреки собственным словам, совсем не желала избавиться от присутствия Арта. Да и вообще могла сейчас думать только о том, что гибкие сильные пальцы до сих пор обжигали мою кожу лёгкой прохладой, пробуждая в крови столько тепла, что казалось просто непреодолимым не поддаться искушению забрать все свои слова обратно, а затем упасть на колени, вымаливая прощение за собственную глупость. От последнего удерживала только мысль о том, что так будет ещё хуже. И в первую очередь не мне.