Жатва
Шрифт:
Ещё раз с сожалением оглядевшись по сторонам, убедилась в том, что архивампира нет и не будет рядом. Желание выпотрошить Первую Верховную жрицу вместе с признанием о том, где Древний и Высший Каньона Полуночника, никак не желало покидать мой разум, но я сделала усилие над собой и принялась переоблачаться в одеяние, символизирующее собственный статус жрицы чернокнижного ковена… Если быть точнее — натянула балахон поверх собственной одежды.
А поконкретнее? — елейно уточнила Азалия.
Взгляд василькового цвета сверлил меня в ожидании более точных пояснений, но я решила,
Печать Самаэля искать будем, — холодно отрезала Анна. — Везде.
Оу, — поморщилась в ответ Третья жрица. — Даже так… Надеюсь, на этот раз обойдёмся без личных визитов?
Реакция показалась более чем интересной, но комментировать я не стала. Чем быстрее закончим ритуал, тем быстрее настанет время, которое было бы возможно посвятить тому, что сейчас волновало гораздо больше, чем что-либо ещё. О высказывании Азалии подумаю позже. Ну, или спрошу при первой удобной возможности в отсутствии Анны… И где только носит этого архивампира?.
Поскольку ты самая слабая из нас, ты замкнёшь круг, Ева, — перешла к сути Анна. — Это стабилизирует и уравновесит разницу между нами. Так последствий будет меньше.
Я сейчас ослышалась, или Первую Верховную и правда волновало то, что станет с измерением, если она переборщит с распределением собственной силы?.
Удивляться, как и развить мысль о том, что кровожадная и самая беспощадная из всех, кого я когда-либо знала, оказывается полна сюрпризов и собственных тараканов в голове, так и не удалось. Острие ритуального кинжала в руках Анны разрезало мою ладонь, начиная скреплять невидимую связующую нить между тремя ведьмами первого круга чернокнижного ковена.
Exum Sue, — сказала первой Анна, крепче сжав руку Азалии.
Заклятья, подвластные только Верховным жрицам ковена чернокнижных ведьм, не поддавались обучению или объяснению. Каждая из нас знала их на уровне тьмы, что крылась в душе. Даже не инстинктов. Просто в эти моменты за нас всё решали уже не мы. Триединая Богиня.
Redem Sue, — подхватила Азалия, сжав и мою ладонь.
Дар, заменивший нашу суть, разливался по венам. И довольно быстро начинал преобладать. Над мыслями. Желаниями. Над всем, чем мы были и могли бы быть. Абсолютно и безоговорочно. И даже алнаирийский артефакт на моей голове был не властен что-либо изменить. Не зря сила чёрного алтаря изначально была призвана для того, чтобы стереть энергетическую магию и оставить её в небытие. Так и было с историей земного измерения в начале летоисчисления даже не этой эры.
Supas Sue, — приняла я её жест.
Поколебалась лишь мгновение, прежде чем сделать то же самое в отношении Первой жрицы. И даже не поняла, когда замкнулся ведьминский круг. В ту секунду, когда я добровольно сжала свои пальцы, сплетая их с пальцами Анны, или когда приняла себя, как часть первого круга чернокнижного ковена.
Quo Sue, — прозвучали три голоса как один. Сознание словно затуманилось вязкой туманной пеленой, которая сама решала за меня что делать и говорить, как и то, кем и чем быть. И не только мне одной. — Afero. Eseri. Gratas. Volantos mean signia. Vitamas in Veras.
Tribum, Disasustos Vom. Veras. Victas. Et Melam, —
Всплеск дара Триединой Богини оказался настолько мощным и сокрушительным, что последнее, из запомненного мною на тот момент — лишь беспроглядный мрак, заполнивший сознание. Так и отключилась, даже не успев понять, что ритуал завершён.
ГЛАВА 12
Кислород сжимается в лёгких так болезненно резко, что дышать почти невозможно. Обжигающие сознание и душу огненные столпы подступают со всех сторон и затмевают собой даже небо. Словно уже и не существует ничего, кроме безудержной и неукротимой стихии, пожирающей собой всё, что только могло бы бить живо. Беспощадное пламя оставляет после себя лишь мёртвый пепел и смерть. И я сама горю в нём. Сгораю и гибну раз за разом, а могильный холод так и не отпускает душу, изнутри убивая даже быстрей, чем то, что снаружи. Но я не умираю. И так происходит не только со мной.
Земля под ногами дрожит. Она изгибается и стонет. Я слышу её мольбу и призыв… и не могу не откликнуться.
— …Atne t`e slutero… Слабая… Su`ste exlepero… Вторая… No or, at`mu me do sunkriston… — вторит мысленному крику отчаяния тьма внутри чёрной ведьмы, обещая освобождение.
И не только мне одной… Конечно, я повторяю. Будто бы моё тело не принадлежит мне и вовсе, повторяю раз за разом, не в силах противиться. Снова и снова, словно действительно хочу, чтобы это стало моей сутью и сущностью. Ведь это я — Вторая… И если не я, то…
— Ева. — зовёт кто-то.
Нет. Не зов. Приказ. Настолько властный и неумолимый, что не подчиниться невозможно. Я открываю глаза, а дар Триединой Богини утихает, заставляя оглядеться вокруг снова.
Серый туман алчно липнет со всех сторон. Больше нет пламени. Нет смерти и боли. И
мне хватает всего лишь мгновения, чтобы понять, кому принадлежит голос в моей голове.
Чем обязана подобной любезности? — интересуюсь почти что учтиво.
Гнев, мгновенно опутавший сознание, не позволяет взять более мирную интонацию.
Если секунду назад я думала, что дар Триединой Богини снова отправил меня на экскурсию в прошлое, то теперь становится понятно, что не в демоне проблема. В Паладинах, решающих, что могут призвать меня в грани по своему усмотрению. Даже несмотря на то, что я не могу себе позволить тратить время на… пустое.
Если будешь поддаваться, это сведёт тебя с ума, — отвечает тихий вкрадчивый голос бывшего Прайма Алнаира с ноткой укора.
Ещё миг и высокий стройный силуэт, затянутый в плотное чёрное одеяние, возникает совсем близко. Слишком. Расстояния между нами словно и нет вовсе. Взгляд цвета Бездны словно сканирует насквозь. Я почти что ощущаю его на себе. И это совсем не радует.