Жажда мести
Шрифт:
— Рассказывай, что случилось? — приказала Тёкк, обращаясь к Стирки. Перед ее троном в парадном зале на холодном полу без сознания лежал Ковна.
Заместитель генерала невольно вытянулся в полный и на удивление немалый рост. Страх, внушаемый ведьмой, не давал ему покоя. В этом дворце он чувствовал себя неуютно.
— Генерал Ковна был ранен в тот момент, когда пытался помешать Песни Крови бежать. Он приказал доставить себя сюда, к тебе. Он верил, что ты его вылечишь. Боюсь, он не выживет, если ты не поможешь
— Песни Крови удалось бежать?
— Да, госпожа Тёкк.
Некоторое время колдунья размышляла, потом проговорила:
— Ну, об этом следует больше беспокоиться Ковне, а не мне. К сожалению, она способна доставить массу хлопот, после того как ее дети присягнут на верность Хель. Что ж, придется послать всадников Смерти, чтобы отыскали и уничтожили ее. — Она повернулась и направилась к выходу.
— Стойте! — неожиданно громко крикнул Стирки.
Тёкк замерла, затем обернулась и, не скрывая раздражения, глянула на зеленоглазого воина.
— Генерал погибнет, если вы не окажете ему помощь, — Стирки старался говорить твердо, не обращая внимания на все эти колдовские уловки, таившиеся в этом мрачном месте.
— Мне-то что, — пожала плечами ведьма. — Ты поведешь его людей.
Раздражение отступило, и она засмеялась.
— Солдаты присягали на верность генералу Ковне, а не мне.
— Эти так называемые солдаты, как, впрочем, и все ваше войско, всего лишь ватага разбойников. Не беспокойся, они и за тобой пойдут.
Гнев на мгновение пересилил страх, и Стирки решительно проговорил:
— Люди, с которыми мы все вместе служили генералу Ковне, честные воины в подавляющем большинстве. Если среди нас и были негодяи, то это не значит, что можно бросать тень на всю армию. Многие из нас служили генералу еще во времена Нидхегга. Мы не бросили Ковну после того, как властитель пал, верили в него и будем служить только ему. Для всех, и для меня в том числе, смерть генерала — слишком большая утрата. Никто из нас не желает служить тебе.
Теперь Тёкк разгневалась по-настоящему, однако давняя привычка скрывать мысли помогла сдержаться. Заглянув в сознание Стирки, она обнаружила, что он говорит правду. Прикинула и решила, что этот сброд еще может пригодиться.
— Хорошо, — согласилась служительница. — Я вылечу его. Я могла бы с помощью магии принудить ваших людей служить мне, но зачем тратить силы, если есть более простой и надежный путь. Лечебные заклинания потребуют меньше сил. «Хотя два подобных лечебных упражнения ослабят меня куда серьезнее, чем я ожидала», — сказала она себе.
Она приблизилась к генералу, лежавшему на носилках, произнесла несколько непонятных фраз и начала вычерчивать в воздухе руны. Багровый свет из ее глаз омыл тело генерала. В течение нескольких мгновений рана на голове затянулась. Ковна открыл глаза и осмысленно глянул на Тёкк, стоявшую возле него.
Ведьма повернулась и, не говоря ни слова, направилась к выходу из зала.
Стирки присел на корточки, шепотом докладывая начальнику:
— Она не хотела лечить
Ковна закрыл и открыл глаза, затем с трудом сорвал с головы окровавленную повязку.
— Спасибо, Стирки, что выполнил приказ и доставил меня сюда, когда я потерял сознание.
— Еще в пути, генерал.
— Еще раз спасибо.
— Она собирается послать за Песнью Крови всадников Смерти.
— Хотелось бы мне, чтобы смерть этой гадины была не столь легкой, — воскликнул Ковна. — Ладно, пусть Тёкк постарается, все равно без ее магии мне не отыскать эту суку. Всадники так всадники, лишь бы дело сделали. — Он неожиданно легко встал на ноги. — Первым делом надо выйти к людям, показать им, что я жив и здоров. Некоторое время мы отдохнем в замке. Я, честно говоря, не доверяю Тёкк. Вот самый удобный случай изучить, как она тут живет, чем дышит. Если у нее камень за пазухой, я должен знать об этом заранее, до того, как она швырнет его мне в спину. — Ковна решительно двинулся вперед, вышел во внутренний двор, где его люди в заметном напряжении поджидали начальника. — Расседлывайте коней. Сами тоже можете снять оружие, — приказал генерал, затем тихо, только чтобы Стирки мог слышать его, добавил:
— И держите уши востро. Все примечайте, обо всем докладывайте сразу, без промедления.
Гутрун по-прежнему терзали видения, приходящие из прошлого. Голоса звучали не переставая, звали ее, умоляли склонить голову, заливались слезами. Ни минуты передышки. Стоило только, преодолев неимоверную тяжесть, открыть глаза, как начинала страшно болеть голова, а сомкнешь веки — все повторялось снова и снова.
Неожиданно боль отступила. Гутрун решила было, что, может, удастся передохнуть. Она открыла глаза. В комнате, возле самой постели, весь изрубцованный кровавыми полосами стоял Орм.
— Видишь, что со мной сделали, — пожаловался призрак.
Кровавые слезы текли по тронутому разложением лицу.
— Из-за тебя Матушка Хель наказала меня.
— Да, прости. Но этого больше не случится. Я решила последовать твоему совету.
— Ты должна доказать, что твое намерение искренне.
— Конечно.
— Тёкк потребует, чтобы ты лишила жизни Вельгерт и Торфинна.
— Надо так надо.
Орм некоторое время приглядывался к Гутрун. Вроде бы девчонка говорит искренне, а может, решила сменить тактику?
— Я не так глупа, Орм, — заверила его Гутрун. — Я могу затаиться, но надолго ли меня хватит? Рано или поздно я не выдержу. Никто не может существовать без сна и пищи. Откуда у меня силы сопротивляться! Лучше разом окончить мучения, чем терпеть их бесконечно. Мне не дают покоя ваши муки. Можешь ты открыть дверь этой комнаты, Орм? Открой, если в состоянии, и мы оба отправимся на поиски Тёкк, сообщим ей радостную новость.
В следующее мгновение образ Орма затрепетал, начал расплываться и скоро совсем растаял.