Жажда мести
Шрифт:
Между тем рассвет приближался. Когда совсем посветлело, все жители уже собрались внутри крепости. Теперь они смогут встретить нападающих! Те, кому не по силам было носить оружие, спрятались в безопасном месте — в одном из строений, ближе других расположенном к лесу.
Вельгерт, высокая женщина-воин с отливающими медью в лучах восходящего солнца волосами, взобралась на земляной вал и подбежала к Фрейядис.
— Что-то случилось с Ялной, — произнесла Песнь Крови.
Тут и Торфинн, муж Вельгерт, взобрался на вершину вала, подбежал к женщинам. Рядом с ним находился молоденький парнишка по имени
— Ялна? — переспросила Вельгерт и понимающе кивнула.
Ночные забеги бывшей рабыни не были тайной в поселении.
— Где ваши дети? — спросила воительница.
— Спрятались вон в том доме, — указала Вельгерт на длинное строение, ближе других расположенное к лесу. — Тора, правда, хотела бежать вместе со мной. Ей не терпится принять участие в битве. — Женщина рассмеялась. — Вообрази, какова бы она была с деревянным мечом в руке!
Песнь Крови улыбнулась, потом кивнула в сторону вершины холма:
— Там я стояла, вспоминала Гутрун. Меня очень беспокоит ее отсутствие. Хотя, с другой стороны, и неплохо, что сейчас она находится под присмотром Хальд и Норды. Конечно, когда пробьет решающий час, Гутрун ни за что не уклонится от схватки, как мне кажется.
— В самом деле придется сражаться? — спросил молодой воин, прибежавший вместе с Торфинном. — Поскорее бы.
Обе женщины и Торфинн глянули на него. Юноша потер гладкий еще подбородок и, скрывая смущение, небрежно пожал плечами.
— Враг, наверное, решил застать нас врасплох, — продолжил он. — Теперь, когда уловка не удалась, они, вероятно, отступают. Их ведь не может быть слишком много, правда ли? Иначе им не подобраться бы так близко. Конечно, лучше всего, если мы не дадим врагам сбежать и врежем им покрепче! — с вызовом заявил юноша.
Торфинн положил руку ему на плечо.
— Может, и так, Оле. Вероятно, они по-тихому уберутся, а возможно, и нет. Но в любом случае, если начнется свалка, вспомни все, чему я тебя учил. Главное, не теряй голову. Не отвлекайся на то, что тебя могут ранить или убить. Вообще не думай об этом. Сосредоточься на том, как бы половчее отнять жизнь у противника. О себе забудь напрочь! Понял?
Оле кивнул и отошел в сторону. Он двинулся по верху земляного вала, при этом все еще что-то бормоча про себя. Между тем Песнь Крови и Вельгерт внимательно приглядывались к окрестностям. Горизонт все ощутимей наливался огнем. Светлели и земля, и горы, и кромка леса. Некоторое время обе хранили молчание.
— После победы над Нидхеггом, — озабоченно проговорила Вельгерт, — нам казалось, что впереди ждут мир и покой. Ничего, кроме мира и покоя. Недолго пришлось радоваться, а, Фрейядис?
Песнь Крови, услышав имя, названное ее подругой, нахмурилась. Так ее звали в то время, когда они обе томились в рабстве у Нидхегга. Там, перед тем как выпустить на арену, их тренировали в обращении с оружием. Именно в застенках колдуна-властителя Фрейядис взяла себе новое имя — Песнь Крови. Никто, кроме Вельгерт, не смел называть воительницу прежним именем.
— Нет, Вельгерт, мы еще поживем без войн и смертей, — наконец ответила она. — Разве эти хлопоты можно сравнить с властью свихнувшегося от крови Нидхегга.
— Так-то оно так, — вздохнула подруга, — но все же… Я-то не жалуюсь, нет.
Воительница неожиданно грубо выругалась, не дослушав, потом, с трудом взяв себя в руки, произнесла:
— Если Ялна не вернется с минуты на минуту, значит, ее уже нет в живых.
— Или захвачена в плен, — Вельгерт глянула в глаза подруге.
— Девчонка предпочтет смерть, нежели вновь попасть в ярмо раба.
Когда последний нападавший упал, Ялна бросилась по тропинке в сторону Долины Эрика. Враги, уничтоженные ею, могли оказаться патрулем из боевого охранения или разведывательным дозором, за ними вполне можно было ожидать прибытия основного войска. «Необходимо срочно известить жителей деревни», — подумала девушка, домчавшись до опушки. Здесь она спряталась в кустах, ведь впереди лежала открытая местность. В тот момент до нее и донеслись звуки тревоги, поднятой в поселении. Ялна замерла, затаилась еще тщательнее. Выходит, что в то время, когда она сражалась в лесу, кто-то услышал вскрики, звон металла? Следовательно, жители уже предупреждены и заняли оборону, но какая же опасность нависла над деревней? Девушка повернулась и бесшумно скользнула назад. Удалившись от тропинки, она двинулась в глубь леса тайной стежкой, известной только некоторым воинам из поселения. Какую все-таки угрозу прятал в своих чащобах вековой бор?
Ступая очень осторожно, через каждые несколько шагов она затаивалась, прислушивалась, принюхивалась, держа меч и щит в постоянной готовности. Чем дальше, тем сильнее ее охватывала тревога. Что-то ужасное было совсем близко, ведь сердце не обманешь. Но что за опасность?! Уже рассвело, еще несколько мгновений, и солнечные лучи хлынут на землю, осветлят лес. Следовало торопиться. Наконец вдали послышался неясный шум. Точно человеческие голоса, приглушенные, как бы сдавленные желанием сохранить тайну. Многоголосый гул, а затем раздалось беспорядочное конское ржание.
Теперь девушка-воин двигалась со всей возможной осторожностью, старалась держаться зарослей. Благо, что все в округе было знакомо ей, как свои пять пальцев. Она уже почувствовала рассвет и все равно вздрогнула, когда сосновый бор разом осветился, заиграл золотом древних стволов, зеленью хвои. Место, откуда долетали гул и ржание коней, она решила обойти справа, по распадкам. Там немало мест, где можно укрыться.
Наконец выбралась к большой поляне. Лес расступался, и на открытом, как стол, пространстве теснились сотни воинов. Озноб пробрал Ялну до самых костей. Какая же это банда! Тут целая армия!.. Разглядывая врагов, она обнаружила среди них седовласого и бородатого, крепко сложенного мужчину в отличных доспехах. Он возвышался на огромном черном жеребце и отдавал приказы.
«Ковна?» — мысль прямо-таки ошеломила девушку. Она сразу же узнала его. Этот полководец когда-то стоял во главе войска Нидхегга. Увиденное придало ей решимости. Ялна пригляделась к вражеским воинам и отметила, что лишь немногие из них носили форму, точнее, остатки формы. Она с такой жадностью рассматривала Ковну и его отребье, что не сразу заметила еще группу конников, следовавших чуть поодаль. Когда же бросила взгляд в ту сторону и наконец разглядела этих всадников, то едва не вскрикнула.