Жажда острых ощущений
Шрифт:
— Ты говоришь загадками, — недовольным тоном сказал Абрамцев.
— Времени мало, надо действовать, — решительно ответила Лариса и, видя, что Абрамцева одолевают какие-то непонятные сомнения, подошла к нему и поцеловала в щеку. — Давай, — мягко сказала она.
Павел вздохнул и направился к вешалке, где висела кожаная куртка Паратова. Лариса же прошла в дом. Арина сидела в гостиной и смотрела телевизор. Она встретила Ларису сдержанно, но приветливо.
— Будете кофе? — спросила она.
— Нет, спасибо, я позавтракала дома… У меня для вас новости,
— Какие новости?
— Дело в том, что вы остались в полном одиночестве, — сказала Лариса.
— То есть? Я не поняла, — на лице Борисовой отразилось недоумение.
— Вы на нынешний момент единственная, кто остался в живых из так называемого четырехугольника.
Брови Арины нахмурились, она широко раскрыла глаза и посмотрела на Ларису.
— Прошлой ночью взорвали машину вашего, я уж не знаю, как его назвать — друга или любовника, вы уж решайте сами — Виктора Лохмана. Вместе с ним в салоне находилась Катя Удальцова.
— Что-о? — только и смогла выдавить из себя Арина.
— Они направлялись к вам, но не доехали.
— К нам? — еще больше удивилась она.
— Да, я же говорила, когда вчера мы пришли, что к вам едут люди с не очень хорошими намерениями…
— И что же они хотели от нас?
— Деньги, — коротко сказала Лариса. — Деньги, принадлежавшие Борису Фомину.
— А почему они собирались искать их здесь? И вообще, о каких деньгах идет речь? — голос Арины задрожал, она заговорила на повышенных тонах.
Стало ясно, что она наконец осознала случившееся. Она вся покраснела, прижала руки к груди, и ее дыхание участилось.
— И вообще, почему они? Почему сюда? — продолжала спрашивать Арина. — Как это так? Почему вы суетесь в это дело? Откуда вы знаете, что они погибли?
Вопросы сыпались из нее беспорядочно, она постепенно подходила к той черте, за которой обычно начиналась истерика.
— Арина Васильевна, голубушка моя, — неожиданно перешла на снисходительный тон Лариса. — Вам пора посмотреть на мир глазами нормальной женщины. Я наблюдаю за вами недолго, может быть, неделю, и за это время успела прийти к выводу, что вы катитесь в пропасть.
— Я давно туда качусь, — вздернула подбородок Арина. — И ничего, пока еще не достигла дна…
— Это лишь вопрос времени, — сухо ответила Лариса. — По крайней мере, если вы не измените свою жизнь.
— Я не хочу ничего менять, меня все устраивает, — продолжала упорствовать Арина.
— Однако во многом из-за вас троих людей больше нет в живых.
— Из-за меня? Из-за меня? — возмутилась Арина.
— Ну, не так уж напрямую, но…
— Я попрошу представить аргументы!
— Я знаю, кто виноват в смерти Бориса Фомина, Виктора Лохмана и Екатерины Удальцовой, — твердо заявила Лариса.
— И кто же? Я, что ли?
Лариса внимательно посмотрела на Арину. Она пыталась увидеть за этими красивыми, яркими глазами патологической грешницы истинную натуру человека. Она решала в тот момент, стоит ли говорить с ней. Она смотрела недолго, но кроме какого-то чудовищного
— Да, вы, — наконец ответила Лариса. — Сейчас я почти полностью в этом уверена…
— Да что вы знаете о нас! — перешла в ответное наступление Арина. — Вы видите только надводную часть айсберга. Господи, ну почему же мне так не везет! Почему я такая несчастная, все беды из-за меня!
Арина говорила эти слова, постепенно сбиваясь на актерство. Было видно, что она неискренна и собирается лицедействовать и дальше. Лариса вздохнула.
«Да, действительно, крыша едет сейчас у многих», — вспомнила она слова своего мужа.
Вот, например, Арина — красивая, умная женщина. Она могла бы составить счастье многих мужчин. Но — в который раз Лариса убеждалась в том, что природа не терпит совершенства!
Образ жизни Борисовой, ее поведение говорили о том, что нормальной женщиной ее назвать никак нельзя. И надеяться на нее в критической ситуации поэтому было глупо. И Лариса приняла решение ни во что не посвящать Арину.
— Я вам ничего не скажу, — произнесла Лариса. — Когда все закончится, вы сами ко мне придете и все расскажете.
— А когда все закончится? — с каким-то непонятным азартом спросила Арина.
— Я надеюсь, что скоро.
Борисова вдруг помрачнела и нахмурилась.
— Для меня — так, видимо, все уже закончилось.
Она положила голову на стол и зарыдала. Продолжалось это, однако, недолго — вскоре она гордо выпрямилась и сказала:
— Я, кажется, чересчур расслабилась. А мне нужно быть сильной, потому что иначе я погибну!
Она закусила губу, с каким-то непонятным чувством превосходства посмотрела на Ларису, потом бросила взгляд на настенные часы.
— Боже мой, пора же ехать на вокзал! — воскликнула она. — Надо будить Сашу.
Абрамцев тем временем отсутствовал, занимаясь изготовлением дубликата ключей, и Лариса начала нервничать. Если вдруг выйдет так, что Павел приедет после их ухода, Паратов, безусловно, обнаружит отсутствие ключей в своих карманах…
…Абрамцев пришел в тот самый момент, когда Паратов, с опухшей от ночной пьянки физиономией, прошествовал в туалет. Павел долгое время не мог засунуть ключи назад, в карман его куртки, поскольку постоянно мешала Арина.
Наконец она сама увлекла Ларису в комнату. Встав около серванта и опершись на него, она заглянула ей в глаза и спросила:
— Это точно, что они погибли?
— Я не имею привычки шутить подобным образом, — ответила ей Лариса.
Арина тяжело опустилась на стул и на минуту закрыла глаза. Она сидела молча до тех пор, пока не вернулся из туалета Паратов. Бросив на него скорбный взгляд, Борисова грустно улыбнулась и сказала:
— Значит, так надо…
И порывисто метнулась в прихожую. Паратов удивленно посмотрел ей вслед. Вид у него был хмурый. Все признаки похмельного синдрома отражались на его лице. Абрамцев с явным неодобрением смотрел на него, и Лариса испугалась, как бы тот раньше времени что-то не заподозрил.