Жажда Перворожденных
Шрифт:
– Но продажа души… вечные страдания… – всё пытался нащупать знакомые мотивы попаданец, но нашёл лишь полный ехидного превосходства взгляд.
– Сделка о продаже души – это давно забытая, неэффективная практика, – фыркнула демоница, сложив руки под своей объёмной грудью. – Брачный договор – вот где настоящая сила! Безраздельная власть не только над куском эфира, зовущимся душой, но и над плотью, кровью, помыслами и, в качестве приятного бонуса, над материальными ценностями горячо любимого, навеки скованного узами брака, супруга. Сколько бы жизней милый не прожил, сколько бы раз не умирал и не рождался, жена у него навеки только одна – я.
– Это… странно, – после непродолжительного молчания высказал
– Такое? – вопросительно изогнула бровь трактирщица, покосившись на ставший полностью алым шар. – Готово. Можешь убрать руку, – как только попаданец сделал, что велено, Минаго продолжила: – Мне доводилось встречать героев на своём жизненном пути. Мерзкие, твердолобые, эгоистичные создания, шуткой судьбы овладевшие ужасающими силами. Одна такая «героиня» положила глаз на моего мужа во время его… четвёртого перерождения. В той жизни милого, кажется, самолично Шейлин в макушку чмокнула, настолько красивым и смазливым он вырос. О Бездна, как же эта героическая тварь меня выбесила! Мало того, что собрала самый настоящий гарем из аристократов и красавчиков всех мастей, так ещё и временно аннулировала мой с милым брачный договор! Выставила меня подлой злодейкой, лопоча бред про несправедливость и свободу выбора. Утверждала, что за прошлые свои материальные воплощения душа отвечать не должна. Как дерзко! И при этом мерзавка, никого не стесняясь, почти каждый день резвилась со своим гаремом! Если бы я тогда могла, то точно бы придушила ее в порыве чёрной зависти! Но, к несчастью, она была сильнее меня…
– Ну, я не героиня, – выслушав демоницу, подал голос попаданец. – И у меня нет обратного гарема.
– Не имеет значения, – скривившись, отмахнулась женщина. – В глазах жителей этого мира я нечто недоброе, недалеко ушедшее от эльфиек. Для пришедших же извне я чистое зло, с точкой зрения которого вы никогда не согласитесь, и никогда не оставите в покое. Именно поэтому терпеть не могу героев и им подобных.
– Может я что-то не так понял… но вы мне не кажетесь злом, – после недолгих размышлений, признался парень. – Ну нет больше выбора своей второй половинки, так разве это так плохо? Родителей тоже не выбирают. Вот вы мужа любите, вы красива умна и обольстительна, вашей вечной второй половинке можно только позавидовать. Хех, если уж кого и отбивать, то только вас у него, а не наоборот!
– Сладкоголосый лживый льстец, – выслушав попаданца, вынесла вердикт Минаго, хотя на мгновение её губы и растянулись в лёгкой полуулыбке. – Впрочем, плевать. Отдам долг, после чего постараюсь не иметь с тобой никаких дел. А теперь сиди тихо, дыши через раз и не шевелись, говорить будет эхо твоего мира, чей отзвук остался в твоей крови.
Парень послушно затих. Для большей острастки, дышал раз через два, пока демоница вглядывалась в клубящийся алый туман, водя над шаром руками в ей одной ведомой последовательности. Продлилось это не очень долго, всего минут пять. В итоге шар начал постепенно светлеть, становясь, как прежде, прозрачным. Закончив ритуал, Минаго отодвинула мистический инструмент в сторону, после чего уставилась на Александра тяжёлым, нечитаемым взглядом.
– Что? – наконец, после затянувшегося молчания, не выдержал тот, подав голос.
– Всё сложно, – ответила демоница, потирая виски, словно её настиг приступ мигрени. – Твой мир мне слишком чужд.
– Так вы ничего не узнали… – поник парень. Всё же становленик героем – слишком лакомая возможность, чтобы о ней не желать.
– Я узнала всё, и даже больше! – зло бросила женщина. – Множество образов, множество сплетающихся в слова смыслов, вот только всё чуждое. Почти всё незнакомое и непонятное. И нет, сияющего
– Тогда, что вы увидели?! – затаился в предвкушении попаданец, немного расстроенный отсутствием героичности в своей э-ээ… крови.
– Дум’мер, – после очередной порции молчания, сказала Минаго. – Это… слово-образ было самым ярким. Хотя я так и не смогла понять его значение.
– Что-то ещё? – от услышанного голос парня стал сухим, а и без того бледное лицо, и вовсе, посерело. – Хоть что-то?!
– Хи’к’ка и что-то на г… гомо… гей… гомо-гей… – от таких откровений Александр начал приобретать, и вовсе, зеленоватый оттенок, но тут Минаго, наконец, вспомнила нужное слово: – Гей’мер. Да, кажется так. Хи’к’ка и гей’мер. Всё остальное не смогло даже сформироваться в нечто осознаваемое. Только невнятные разрозненные образы, из которых я поняла лишь то, что инфосфера твоего мира – крайне загаженное место, похожее на свалку из искажённых друг-другом смыслов.
– Хикки, геймер, думер… всё, гейм овер, – пробормотал парень со странным надрывом в голосе, а после, с громким стуком лба об столешницу, потерял сознание как от кровопотери на голодный желудок, так и от тяжёлого морального потрясения.
Когда ритуал подошёл к концу, мистические инструменты были убраны, а настоявшейся герой, очнувшись, смирился со своей… несостоятельностью, завязался ещё один разговор.
– Всё не так плохо, как тебе кажется, – поставив перед серым от пережитого парнем пахнущую мясом кашицу, попыталась его морально поддержать демоница. Не ради него, а исключительно ради самой себя, ибо разбитый мальчишка, весь в слезах и соплях, выбегающий в общий зал таверны хорошей репутации Минаго точно не добавит. – Пусть закинуло в чужой мир, пусть от перечня странных талантов у тебя наворачиваются слезы, но ты всё ещё юн и полон сил. У тебя две ноги, две руки, лицо симметричное и не сказать, чтобы совсем уж уродливое…
– Мне двадцать четыре, – неторопливо поедая кашу, глухо буркнул Александр, которому от речей демоницы особо лучше не становилось.
– Двадцать че… эльфийка тебя побери, да это уже дожитие по людским меркам! – в сердцах воскликнула женщина. – Редкий крестьянин из благополучных краёв доживает до пятидесяти, а тут пол жизни словно эльфийка языком слизала! Ох… забудь, жизнь твоя здесь будет трудной. И, скорее всего, короткой. Я бы посоветовала тебе в церковь какой-нибудь милостивой светлой богини податься, но последний нормальный жрец в Литлтауне помер лет тридцать назад, а замену так и не прислали. До других же городов в одиночку попросту не добраться.
– Всё настолько плохо? – через силу проглотив очередную ложку горячей пищи, поднял взгляд на трактирщицу попаданец.
– И да, и нет, – повела плечами женщина, что до этого медленно ходила вдоль стеллажей. – Я не всесильна, могла не узреть или не понять дарованной тебе силы. По настоящему раскрыться тебе поможет только риск. Путь авантюриста, бессмысленный и беспощадный. На нём ты либо найдешь себя, либо попросту сгинешь.
– Э-э, я бы предпочёл жить мирно, – после таких откровений, просто не смог смолчать Александр. – Если нет героических сил, то смысл совать шею в петлю без шанса на успех?
– Ты довольно труслив, это неплохо, – похвалив парня, погрузилась в размышления Минаго, почесывая основание левого рога. – Такие имеют больше шансов не помереть по собственной глупости. Что же до мирной жизни, то лучше не надейся. В Литлтауне не терпят попрошаек, и здесь нет сколь-либо хорошо оплачиваемой постоянной работы в черте города. И Горгуц тебе не поможет, в страже нет недобора, а если бы и был, не умеющие держать в руках меч неумехи виконту не нужны. Становление авантюристом, пока что, твой единственный вариант заработать хоть что-то.