Жажда жить: девять жизней Петера Фройхена
Шрифт:
Когда Уитни закончил свой рассказ, Фройхена пригласили прогуляться по кораблю и поглазеть на животных, которых охотник недавно изловил и планировал подарить зоопарку. Фройхен согласился и отправился на нижнюю палубу, где стояли клетки. Когда глаза его привыкли к темноте, он заглянул в запертый ящик для угля и увидел белого медведя, который стал бурым: он был весь измазан углём, словно участвовал в каком-то фантасмагорическом представлении. На верхней палубе Фройхену показали пять несчастных моржей, которым было суждено провести остаток жизни в клетках. Пока Фройхен осматривал их, один из инуитов наклонился к нему и поделился своим потрясением: эти богачи американцы каждый день отваливали моржам целый ящик
На берегу Фройхен ближе познакомился с Этукишуком и описал его как «очень славного человека, сильного как медведь, широкоплечего, дородного, с вечной улыбкой на лице». Никого не удивило, что Расмуссен и Этукишук уже были друзьями: они встречались во время предыдущих путешествий Расмуссена по Северной Гренландии. Исследователи сгорали от любопытства: они хотели услышать от Этукишука о его работе на Фредерика Кука. Пришлось попотеть, но в конце концов они вытрясли из инуита полную историю.
Отправившись в путешествие с Куком, Этукишук оставил в Эта свою жену. Через некоторое время в Эта прибыл Пири и нанял её швеёй, а затем взял с собой в экспедицию к мысу Колумбия. Пока команда Пири стояла у мыса, один молодой охотник сказал ему, что хочет взять себе жену, и Пири по какой-то неизвестной причине позволил ему жениться на жене Этукишука. В патриархальной и полигамной культуре инуитов обращаться с женщинами как с собственностью не было новостью, как и подобные браки; но Пири определённо вмешивался не в своё дело и не имел права принимать такое решение. В результате Этукишук вернулся домой в пустую хижину.
На этом претензии Этукишука к европейцам не заканчивались. Поскольку экспедиция Кука завершилась катастрофой, в награду за помощь он не дал Этукишуку ничего, кроме коробков из-под спичек: буквально вытащил из кармана какой-то мусор и отдал ему. После, когда Пири посетил Эта на пути к полюсу, Этукишуку пришлось выслушивать оскорбления, которыми тот прилюдно поливал Кука: это позорило Этукишука, ведь он служил Куку проводником. Он нанялся к Рейни и Уитни, чтобы скрыться от унижения.
Выслушав историю Этукишука, друзья продолжили готовиться к зиме. Кроме всего прочего, они решили пригласить к себе соседа – инуита по имени Миник, у которого за плечами тоже был непростой опыт общения с американскими путешественниками. История Миника потрясла Фройхена.
Миник вернулся в Гренландию в августе 1909 года, двадцать два года проведя в Соединённых Штатах. В 1897 году он, самым маленьким из шести инуитов, поехал вместе с Пири в Америку. Пири привёз их в музей естественной истории, где их должны были изучать учёные. «Лейтенант Пири спросил у нас, не хочет ли кто отправиться с ним, – рассказывал Миник в интервью New York World в 1907 году. – Он пообещал нам хорошие тёплые дома в солнечной стране». Минику тогда было всего шесть или семь лет (точной даты своего рождения он не знал), и отправиться в далёкие края вместе с его отцом Кисуком казалось захватывающей перспективой. Увы, вместо «хороших и тёплых домов» инуитов поселили в тёмном музейном подвале, а работники музея обращались с ними как с лабораторными крысами. Вскоре четверо инуитов скончались от туберкулёза, в том числе Кисук, и Миник остался сиротой. Тогда управляющий музеем Уильям Уоллас взял его к себе, а последнего выжившего инуита отправили обратно в Гренландию.
Миник умолял работников музея позволить ему похоронить отца по инуитским обычаям. Те для виду согласились, но похороны устроили фальшивые, а тело Кисука оставили себе для исследований. Тело потом перевезли в жилище Уолласа и препарировали его прямо
«Неужели мне нельзя было похоронить отца в могиле – так, как он бы хотел быть похороненным, – только потому, что я бедный маленький эскимос?» – вопрошал Миник в интервью New York World. Руководство музея в ответ отказалось поддержать Миника и категорически отрицало, что скелет его отца находится у них. В 1908 году у Пири спросили, не отвезёт ли он Миника обратно в Гренландию на «Рузвельте», но путешественник отказался из опасения, что об этой ужасной истории прослышат другие гренландцы и откажутся помогать ему. «Я бы застрелил мистера Пири и директора музея, – сказал Миник журналисту из San Francisco Examiner, – вот только я хочу, чтобы они поняли, насколько я, простой дикарь-эскимос, превосхожу их, просвещённых белых людей». Статью сопровождала иллюстрация, на которой Миник в ужасе отшатывается от скелета своего отца, кое-как скреплённого воедино. Описание под иллюстрацией гласило: «Что было бы с мистером Пири, если бы он шёл по музейному залу и вдруг лицом к лицу столкнулся со скелетом собственного отца, взирающим на него с витрины?»
Сторонники Пири, опасаясь, что кошмарная история повредит его репутации, помогли Минику вернуться на родину.
Когда Фройхен и Расмуссен пригласили его к себе жить, Минику едва минуло двадцать лет. Жизнь в Гренландии давалась ему нелегко. Проведя столько лет в Америке, он почти забыл инуктун, свой родной диалект, и теперь ему было сложно общаться с родными и друзьями (даже сны ему снились по-английски). Жить с датчанами ему тоже не особенно нравилось, а те в ответ находили его слишком мрачным, хотя и понимали причину. Впрочем, Миник оказался первоклассным охотником, и вскоре их общее хозяйство обогатилось большими запасами мяса на зиму.
Многие жители Арктики зиму любят больше, чем лето, несмотря на её суровость. «В темноте и холоде лучше думается», – сказал как-то гренландец по прозванию Слепой Амброзий писательнице Гретель Эрлих. У зимы есть и другое преимущество: в морозы лёд становится крепче и по нему проще передвигаться, так что люди могут беспрепятственно навещать родных и друзей. И во времена Фройхена зима была радостной порой, когда люди собираются и веселятся вместе (при условии, что охота удачна). Такова была ранняя зима в 1910 году. Фройхен путешествовал по округе, нанося визиты соседям и рассказывая им, что торговый пост открыт и ждёт их. Расмуссен путешествовал отдельно, чтобы покрыть больше территории и привлечь больше «покупателей».
Вместе с Фройхеном отправились Асаюк и Арнаври, семейная пара без детей. Оба были хорошими охотниками и опытными путешественниками. Они обучили Фройхена многим полезным навыкам выживания, которыми он не обзавёлся во время Датской экспедиции: например, как быстро построить иглу или как безопасно спать в мороз. Фройхен всё это время таскал с собой старую отсыревшую перину, которая когда-то обитала на чердаке у его родителей. По ночам, улёгшись на неё и пытаясь уснуть, он дрожал от холода. Странно, что Расмуссен не научил Фройхена раньше, – зато Асаюк и Арнаври наконец объяснили бедолаге, что намного теплее спать на шкуре карибу, которая отлично сохраняет тепло. Спальный мешок Фройхена тоже был сделан из шкуры карибу, как и тёплое пальто, которым он дополнительно укрывался ночью. К утру оно изрядно промерзало, но после хорошего битья становилось как новенькое.