Жажда

Суботина Татия

Я стояла немного поодаль. От круга. От жертвы. От смерти. Дико хотелось убежать. Спрятаться.

Тело свело, я не могла пошевелиться, просто стояла и смотрела, не в силах отвести взгляд от бледного лица Олечки.

— Я вас прошу, — ее нижняя губа задрожала, из глаз брызнули слезы. — Давайте придумаем что-то другое. Не надо, ребята…

Дима поджал тонкие губы.

— Что ты стоишь? — всплеснула руками Регина. — Кончай ее.

Я переводила взгляд от одного участника безумия к другому, пытаясь отстраниться от всего,

пока не встретилась глазами с Данилом. Он спокойно наблюдал за происходящим. Его лицо не выражало совершенно никаких эмоций. Ни страха, ни злости, ни сожаления. Ничего. Не было даже бледного оттенка на чувства. Пустота.

Дмитрий шумно выдохнул, в один прыжок подскочил к жертве и вонзил ей нож в живот.

Олечка вскрикнула, широко открытыми глазами уставилась в лицо убийцы. Парень вздрогнул. Он резко вынул нож из раны и заново всадил его в живот девушки.

— Не смотри! — трясся Дима. — Не смотри на меня!

Я сцепила руки в замок. Крик ужаса рвался из глотки. Меня лихорадило. Олечка продолжала молча смотреть в глаза Дмитрию, бледными пальцами уцепилась за его свитер, почти повиснув всем телом.

Дима наносил новые и новые удары. Он бил резко и глубоко, всаживая тонкое лезвие, раз за разом. Глубже и глубже. Еще. Еще раз. И еще. Брызгала кровь, мелкие капельки оседали на его лице, одежде.

— Не смотри! Не смотри! — безумно вращая глазами, вопил он.

Олечка завалилась на землю, утягивая Диму за собой. Парень продолжал орудовать ножом. Живот и грудная клетка девушки превратились в сплошное кровавое месиво. Нож легко входил в плоть, поднимая алые фонтанчики, с противным чавкающим звуком выходил из тела и заново продолжал свое кровавое путешествие.

Самым страшным для меня было то, что Олечка не кричала, не считая того первого вскрика. Она лишь кусала губы и немигающим взглядом смотрела на Дмитрия, пока глаза окончательно не угасли.

— Хватит, — твердо заявил Данил.

Он подошел к Дмитрию, положил руку на плечо, заставляя остановиться.

— Она мертва. Остановись.

— Пусть не смотрит… — взмолился Дима. Выронил нож. Дрожащими руками закрыл лицо, размазывая кровь. — Скажи ей, пусть не смотрит.

Дима заплакал и попытался встать. Тело Олечки приподнялось вслед за ним.

Убийца исступленно закричал.

Я прижала холодную ладонь ко рту, не в силах отвести взгляд от этого безумства.

Регина вскрикнула и попятилась.

— Заберите ее от меня! Заберите! — дергался Дима, пытаясь стянуть свою одежду.

Пальцы Ольги крепко запутались в свитере парня, не отпуская своего мучителя даже после смерти.

— Заберите! — рыдал он.

Данилу с трудом удалось расцепить пальцы девушки. Мне показалось, я даже слышала, как они хрустнули, ломаясь. Наконец, Дима был свободен. Он отполз на пару метров, потом устало осел на землю и невидящим взглядом уставился в лес.

— Пусть не смотрит… — шептал парень, раскачиваясь

из стороны в сторону. — Скажите, чтобы не смотрела.

— Заткнись! Заткнись! — вскричала Регина. Девушка закрыла уши, нервно расхаживая по поляне. — Заткнись. Заткнись. Заткнись…

Их крики слились воедино, я поняла, что еще чуть-чуть и начну вторить, умоляя всех позакрывать рты.

— Мне нужна помощь, — будничным тоном заявил Данил, поворачиваясь ко мне.

Он достал огромный охотничий нож, который раньше никому не показывал, и опустился на колени возле девушки.

Слова застряли в горле. Регина дернулась и убежала в лес.

— Заткнитесь! Заткнитесь! Заткнитесь! — кричала она.

— Пусть не смотрит. Не смотри… Пожалуйста, — продолжал раскачиваться Дима.

Данил настойчиво сверлил меня взглядом.

Я покачала головой:

— Нет, — все, на что меня хватило.

Данил даже не изменился в лице, его уверенности и спокойствию сейчас позавидовал бы любой из нас:

— Не стой. Помоги ее раздеть.

На подгибающихся ногах я приблизилась к Данилу и присела рядом.

— Раздевай.

Я затравленно покосилась на него:

— А почему это не можешь сделать ты?

— А ты? — вопросительно изогнул он бровь.

— Думаешь, я каждый день раздеваю мертвых девушек? — испуганно спросила я. — У меня нет опыта.

— Опыт здесь не главное. Давай. Быстрее справимся — быстрее забудешь этот кошмар, — попытался приободрить он.

Деваться было некуда, и я потянулась к Олечке, одеревеневшими руками пытаясь стянуть ее порванную окровавленную одежду. Ненароком вгляделась в лицо одногруппницы, еле сдержав слезы ужаса.

Зеленые глаза девушки были широко распахнуты, рот приоткрылся, будто она хотела что-то сказать. Не успела.

Тошнота подкатила к горлу.

Помню, как сглотнула.

А дальше все поплыло и завертелось.

Данил без предупреждения вспорол грудную клетку и брюшину Ольги. Кровь брызнула мне в лицо.

Она оказалась еще теплой.

Я словно превратилась в камень и не могла ничего сделать, кроме как сидеть и смотреть.

Данил бурым комком вывалил внутренности на землю, орудуя ножом быстро и ловко.

Вскоре он принялся расчленять труп, пытаясь отрезать конечности, метя точными движениями по суставам. Раздавался хруст.

Я дернулась и завалилась на бок. Прижимая ладонь ко рту, отползла подальше. Рвотная судорога свела пустой желудок.

Перед глазами прыгали гадкие красные пятна. Прерывистое, быстрое дыхание только усиливало головокружение.

В ушах долго еще стоял предсмертный вопль Олечки.

Глава 5

Человеческое мясо на вкус оказалось такое же, как и свинина. Даже мягче и сочнее. Дмитрий ел со скучающим видом, точно чисто автоматически закидывал куски приготовленной плоти в рот.