Жажда
Шрифт:
— Вставай, тварь! — приказало нечто, впиваясь цепкими пальцами в мое запястье.
После длительного заключения в яме шириной не более метра, ноги не слушались. Нечто резко потянуло меня за руки, и я честно пыталась ему подыграть, но тело онемело. Оно точно прямо сейчас рассыпалось на тысячи мелких частиц, посылая в каждую клеточку непонятную дрожь и вибрацию. Я будто превратилась в пластилин — ткни пальцем и слепишь нечто новое.
— Ты что оглохла? — первый удар пришелся в район ребер.
Воздух резко закончился. Из
— Хватит, брат. — Донеслось сквозь завесу боли, которой я отгородилась от палачей. — Ей уготована другая смерть. Сделаем все по правилам.
— Прости, старейшина, — с готовностью повинилось нечто, — увлекся.
Не успела я перевести дыхание, как голову обожгло новой болью. Нечто намотало мои отросшие волосы на кулак и тащило по земле за собой, словно на аркане.
Не помню, кричала ли я.
В ушах стоял настолько громкий звон, что удивительно, как не оглохла в тот момент. Казалось, что если нечто не отпустит мои волосы прямо сейчас, то в его лапах останется мой окровавленный скальп. Похоже, никого кроме меня, это на самом деле не беспокоило. Я была готова принять смерть, но мучения оказались не по плечу. Разве я их недостаточно вынесла в прошлом? Неужели не заслужила быстрой и легкой смерти?
Боль не отличалась покладистым характером, она поселилась в каждой клеточке моего тела и напоминала о себе всеми возможными способами. Дыханием, сокращением мышц, способностью чувствовать и размышлять. Я ненавидела ее так, что могла лопнуть от отчаянья и злости.
— Открой глаза, тварь, и смотри, что совет приготовил для тебя, — выплюнуло нечто перед тем, как ослабить цепкий захват.
Несколько секунд я наслаждалась бесценной передышкой. Нет, боль не исчезла, но притупилась. От того стало значительно легче дышать. Сделав неимоверное усилие над собой, приподняла голову, оглядываясь.
Прямо передо мной на возвышении, что напоминала деревянную сцену, в массивных креслах сидели четверо мужчин. Инквизиторы. Я сразу их узнала, по хищному блеску глаз в прорезях масок, красных балахонах и мощной волне пренебрежения, что резко ударила в грудь.
Они меня ненавидели.
За что?
На этот вопрос я никогда не узнаю ответа.
Не-на-висть.
После безразличной тишины, что окутывала недели заключения, это было первое чувство, направленное на меня. Я могла с легкостью принять их пренебрежение, от того стало бы менее одиноко. Единственный вопрос, что так и остался без ответа, все еще тревожил меня: «За что?».
— Властью, данной мне великим законом, я — Верховный глава совета и инквизиции существ, объявляю суд открытым. — Разрушил мои размышления голос. Он был все такой же громкий, нес в себе холодность
Только теперь я могла рассмотреть говорившего. Вернее то, что мне позволили увидеть. Мужчина разместился по центру сцены, его кресло было массивнее остальных и украшено драгоценными камнями. Не прилагая особых усилий, я смогла понять, что у Верховного Инквизитора крепкая фигура и высокий рост, гора мышц легко угадывалась даже под свободной, красной мантией. Голову покрывал капюшон, а половина лица была скрыта красной маской, оставив моему взору только хищный блеск черных глаз и мощный, грубоватый подбородок с тонкими губами.
— Клянешься ли ты, дева, пред лицом неоспоримого правосудия говорить правду? — спросил Верховный.
Я перевела взгляд на остальных троих мужчин, что также сидели в креслах на возвышении, немного поодаль от говорившего. Ничем особым они не отличались: мощные фигуры, балахоны, маски, жадный блеск от предвкушения скорой расправы в глазах.
— Отвечай, тварь, когда старейшина спрашивает! — тычок под ребра не заставил себя долго ждать.
Двое монстров, окружавших меня, были в черных балахонах, но без масок. Мои личные стражи?
Я была согласна потерпеть еще удары, только бы на этих двоих, стоявших возле меня, тоже появились скрывающие маски. Уродство, что искажало их лица, ужасало.
— Не тяни время, тварь! Сегодня ты все равно сдохнешь! — вновь толкнул меня один из стражей.
И все же, чем заслужила подобную ненависть?
— Успокойся, брат, — приказал старейшина.
Монстр громко запыхтел, обдавая меня новой порцией отвращения, что исходила от него волнами, но послушно отклонился. Каждый сантиметр возросшего расстояния между нами, притуплял ужас и позволял спокойнее дышать.
— Я все еще жду ответа, дева, — напомнил старейшина.
Горло пересохло, а тело было настолько измученно, что я не была уверена, смогу ли выдавить из себя хотя бы короткое, односложное слово. Кивнула.
— Хорошо, — ухмыльнулся старейшина. — Мы должны соблюсти все формальности перед тем, как перейти к основной части церемонии. Поднимите ее и придерживайте, братья.
Монстры тут же подхватили меня под мышки, поджилки затряслись от такой близости. Ноги по-прежнему отказывались служить, но, похоже, стражей это не беспокоило. Они, совершенно не напрягаясь, удерживали мое тело на весу.
— Правда ли, что ты была обращена в Потрошителя по своей воле и прошла всю подготовку? — старейшина сложил руки в замок на коленях и даже немного наклонился вперед, точно хотел впитать в себя мой ответ.
Только что бы я ни сказала, это ведь все равно не повлияет на исход событий? Отрицательно мотнула головой, изменять себе было дороже. Я никогда не хотела стать Потрошителем.
— Ты же питалась людьми до обращения? — ухмыльнулся он. — Тебе нравилось человеческое мясо? Ты чувствуешь до сих пор его вкус на языке?