Жажда
Шрифт:
Катрина сложила руки на груди:
– Это может также придать храбрости убийце и заставить его нанести новый удар.
– Вряд ли убийца руководствуется написанным в газетах, Братт.
– Ну раз вы так считаете, то ладно. Но сейчас мне надо готовиться к следующему заседанию следственной группы.
Катрина заметила безмолвное предостережение в его взгляде.
– Хорошо. И сделай так, как я сказал. Скажи прессе: это самое трудное дело из всех, что у тебя были.
– Я…
– Своими словами, конечно. Когда следующая пресс-конференция?
– Мы отменили сегодняшнюю, потому что у нас нет ничего нового.
– Ладно. Помни, что, если
«Черта с два», – думала Катрина, спускаясь по лестнице на шестой этаж, в отдел по расследованию убийств.
В 18:00 Катрина начала заседание следственной группы, подчеркнув, как важно писать рапорты и вовремя сохранять их в общей компьютерной системе. Поскольку этого не было сделано после первого допроса Гейра Селле, того человека, который познакомился с Элисой Хермансен в «Тиндере» и встречался с ней в вечер убийства, другой следователь вновь связался с ним.
– Одно дело, что это дополнительная работа, а другое дело – у людей создается впечатление, что в Полицейском управлении правая рука не знает, что делает левая.
– Наверное, это ошибка компьютера или системы, – сказал Трульс Бернтсен, хотя Катрина не упомянула его имени. – Я все написал и отправил.
– Торд?
– В последние сутки не поступало сообщений об ошибках системы, – произнес Торд Грен, поправил очки и поймал умоляющий взгляд Катрины, который истолковал правильно. – Но вполне возможно, что-то случилось с твоим компьютером, Бернтсен, я проверю его.
– Раз уж ты начал, Торд, не мог бы ты рассказать нам о твоем последнем гениальном ходе?
Компьютерный эксперт покраснел, кивнул и начал говорить зажатым неестественным голосом, как будто читал по бумажке:
– Локализация. Большинство людей, имеющих мобильные телефоны, позволяют некоторым приложениям, установленным на их аппаратах, собирать данные об их местоположении в каждый момент времени. Многие даже не знают, что позволяют.
Пауза. Торд сглотнул, и Катрина сообразила, что именно это он и делает: он написал себе доклад, выучил его наизусть и теперь читает по памяти, хотя Катрина не просила его выступать на заседании группы.
– Условием установки многих приложений является то, что они свободно могут продавать сведения о локализации абонента коммерческим третьим лицам, но не полиции. Таким коммерческим третьим лицом является компания «Геопард». Она собирает сведения о локализации, и в ее уставе нет никаких запретов на дальнейшую продажу этих сведений государственным органам, то есть полиции. При выходе из тюрьмы лиц, отбывавших срок за сексуальные преступления, у них берут контактные данные, то есть адрес, номер мобильного телефона и адрес электронной почты, поскольку мы рутинно проверяем этих людей при расследовании преступлений, схожих с теми, за которые они были осуждены. Это делается, поскольку считается, что у преступников, совершивших преступление на сексуальной почве, крайне велик риск рецидива. Но современные исследования полностью это опровергают: риск того, что изнасилование повторится, крайне низок. Радио-4 Би-би-си недавно сообщило, что вероятность того, что преступник снова попадет за решетку, составляет шестьдесят процентов в США и пятьдесят процентов в Великобритании. И часто за то же самое преступление. Но только не за изнасилование. По статистике американского
Торд остановился, видимо заметив, что терпение членов группы к подобного рода отступлениям на исходе. Он кашлянул:
– Ну да ладно. Когда мы направляем в «Геопард» эти контактные данные, компания может предоставить нам карту местонахождения телефона интересующих нас людей, при условии, что они используют функцию локализации в определенный период времени, например в среду вечером.
– Насколько точную? – выкрикнул Магнус Скарре.
– Несколько квадратных метров, – ответила Катрина. – Но GPS двухмерен, так что мы не можем видеть в высоту, то есть на каком этаже находился телефон.
– А это правда законно? – спросила Гина, женщина-аналитик. – Я хочу сказать, правила защиты личной информации…
– …не успевают идти в ногу со временем, – прервала ее Катрина. – Я говорила с полицейским адвокатом, который утверждает, что это в серой зоне, но едва ли нарушает действующее законодательство. А то, что не является незаконным, как известно… – Она махнула рукой, но никто из собравшихся не захотел закончить предложение за нее. – Продолжай, Торд.
– После юридического согласования с полицейским адвокатом и экономического согласования с Гуннаром Хагеном мы купили сведения о локализации. Карты ночи убийства дают нам GPS-координаты девяносто одного процента ранее осужденных за сексуальные преступления… – Торд остановился и задумался. – Да.
Катрина поняла, что на этом написанный доклад заканчивался. Вот только она не поняла, почему по комнате не прокатилась волна восторженного шепота.
– Люди, вы что, не понимаете, сколько рабочего времени мы сэкономили? Если бы мы пользовались старыми методами, чтобы исключить стольких потенциальных подозреваемых…
Раздалось тихое покашливание. Вольф, самый старший из присутствующих. Ему давно пора на пенсию.
– Раз ты говоришь «исключить», значит эти карты не выявили совпадений с адресом Элисы Хермансен?
– Да, – сказала Катрина и развела руками. – И нам осталось проверить, есть ли алиби всего лишь у восьми процентов.
– Ну, местоположение твоего телефона не предоставляет тебе настоящего алиби, – заметил Скарре, оглядываясь в поисках одобрения.
– Ты понимаешь, что я имею в виду, – удрученно произнесла Катрина.
Что случилось с этими людьми? Они собрались здесь, чтобы расследовать убийство, а не чтобы высасывать энергию друг из друга.
– Криминалистический отдел, – сказала она и села в зал, чтобы некоторое время не видеть этих людей.
– Не так много, – ответил Бьёрн Хольм, поднимаясь. – Лаборатория изучила краску из раны. Это довольно специфическая вещь. Мы думаем, что это железная стружка, растворенная в уксусе, с добавлением растительного танина из чая. Мы проверили: это может иметь отношение к старинной японской традиции красить зубы в черный цвет.
– Охагуро, – сказала Катрина. – «Тьма, наступившая после заката солнца».
– Да, верно, – ответил Бьёрн, бросив на нее такой же ободряющий взгляд, как во время завтраков в кафе, когда ей изредка удавалось обставить его, отвечая на вопросы викторины из газеты «Афтенпостен».