Жаждущий крови

Пауэлл Тэлмидж

Покидая студию, я осторожно оглядел улицу, сел в свой автомобиль, завел мотор и направился в сторону Кэй-стрит.

Липкий ветерок шелестел в сухих листьях и вокруг пересохшего фонтана во дворе дома Делани. Я обогнул фонтан, вошел в здание и поднялся по лестнице. Вокруг стояла тишина. Я пошел по коридору. В конце его освещенный лунным светом балкон представлял собой романтическую картину. Удача улыбнулась мне. Дверь в квартиру Чучела оказалась открытой. Я проскользнул внутрь. В гостиной было темно, свет горел в спальне. Я услышал поскрипывание

пружин, словно кто-то встал с кровати. На пороге появился человек с взъерошенными волосами и отекшими глазами.

— Делани, я должен поговорить с тобой. Я…

Его голос оборвался. Увидев, что перед ним не хозяин квартиры, он едва не потерял сознание, с усилием подавил рвущийся из горла крик и оперся о дверной косяк, чтобы не упасть.

— Вы доставили мне немало хлопот, Спроул, — произнес я.

Будто загипнотизированный моим взглядом, фотограф прижался спиной к стене и стал скользить по ней в направлении спальни. Он был похож на человека, видящего дурной сон.

— Вы перевезли студию, дружище?

— Нет… Я… закрыл… Где… где Делани?

— Работает, наверно.

— Я только… хотел увидеться с ним.

— Не думаю, что он испытывает такое же желание, Спроул. Скорее совсем наоборот. Вам велели убраться из города, не так ли?

— Нет… Я…

— Они рассчитались с вами и приказали смыться отсюда. Но вы много работали, делали снимки прекрасных молоденьких девушек. Вам показалось просто невозможным уехать, не заставив их заплатить вам еще хоть немножко.

— Что… что вы собираетесь со мной делать?

— Сломать вашу поганую шею, если понадобится.

Спроул едва не проблевался, услышав мою угрозу, впал в минутное умопомешательство и бросился к выходу. Я ухватился сзади за его спортивную куртку. Он отчаянно рванулся, оставив кусок ткани у меня в руках, толкнул дверь и исчез за ней. Я побежал следом. Инерция толчка вынесла фотографа по диагонали в коридор. Преследуемый мной, он выбрал самый простой путь и, кажется, не собираясь менять его, понесся в противоположную от лестницы сторону. Я ожидал именно этого. В самом деле, куда ему еще бежать?

Спроул достиг балконной двери на три гигантских шага впереди меня. Бросив последний раз через плечо бешеный взгляд, он выскочил на балкон. Я увидел, как фотограф вцепился в деревянные перила и спрыгнул вниз. На них не росли ни розы, ни вьющиеся кусты ивы. Дерево оказалось трухлявым от сухости и времени. Спроул пролетел несколько футов, когда вся конструкция рухнула следом за ним со страшным грохотом. В ливне из сломанных деревяшек он несколько мгновений падал, вертясь в воздухе и нелепо расставив конечности. Затем фотограф приземлился на мягкий грунт двора, вскочил на ноги, огляделся по сторонам и побежал прочь, наклонив голову и размахивая руками.

Человек моего телосложения без замедлявших полет сломанных перил наверняка сломал бы себе что-нибудь при таком падении.

Я торопливо прошел по коридору, спустился по лестнице и выскочил из дома.

В конце улицы Спроул переходил через дорогу. Мои подошвы громко затопали по асфальту. Фотограф услышал звуки шагов и свернул в аллею. Она была длиной приблизительно в квартал и соединялась с параллельными улицами. Добежав до ее середины, я остановился, так как не видел в дальнем конце Спроула, и посмотрел назад. Фотограф, извиваясь словно угорь, пытался протиснуться между двумя мусорными баками. Он услышал, что я остановился, понесся по тротуару, часто оглядываясь на меня, стал пересекать улицу и не смог увильнуть от выскочившего откуда-то такси, Я увидел, как машина ударила его, увидел взлетевшее в воздух, похожее на тень тело с болтающимися руками и ногами. Спроул будто повис над мостовой, а затем развернулся и рухнул головой вниз.

Я остановился, поскольку понял, какую увижу картину, если подойду к фотографу.

Такси затормозило. Шофер вышел из машины, оперся о крыло и стал что-то бормотать по-испански. Увидев меня, он тут же перешел на английский.

— Парень выскочил из темноты, синьор! Как из земли вырос. У меня не было времени свернуть. Вы видели, синьор? Пожалуйста… Вы видели?

— Да, — ответил я. — Вы не виноваты.

Мой взгляд не мог оторваться от безжизненной, бесформенной массы, лежащей в грязи на мостовой.

Глава 18

Усталый и изможденный, потерявший последние следы обаяния, Делани сидел под ярким светом лампы. Глаза на худом лице покраснели и ввалились, подкрашенные волосы растрепались. Он переводил загнанный взгляд с одного на другого из окружающих его людей и сутулился, словно грустная старая собака в ожидании побоев. Вопросы сыпались на него непрерывным потоком.

— Как давно вы работаете на Квинтона, Делани?

— Я не работаю.

— Просто любовник его дочери?

— Да.

— И все?

— Да.

— Считаете, что мы поверим вам?

— Это правда. Она не единственная богатая дурочка, которая сходит с ума от моей музыки. Можно стакан воды?

— Позже.

— Хорошо. Как прикажете.

— А вы довольно крепкий парень.

— Нет, просто я не знаю, о чем вы говорите.

— Да все о том же. Квинтон, Спроул, порнография.

— Я ничего не знаю. Вы позволили Риверсу ввести себя в заблуждение. К тому же вы не имеете права задерживать меня. Я подам в суд на Риверса и на вас.

— Вы не настолько чисты, Делани.

— Докажите.

— В деле на вас уже есть одна запись.

— Несколько лет назад я действительно немного приторговывал. Моя музыка тогда никому не была нужна, и мне пришлось ждать своего часа.

— Несколько месяцев.

— Не понимаю.

— Это значит, что вы выслушали недавно одно грязное предложение и согласились в случае, если ставки будут достаточно высокими.

— Где адвокат, о котором я просил?

— Допустим, его нет дома сегодня вечером. Поздний обед, понимаете?