Жди меня, когда небо окрасится в розовый
Шрифт:
– Мирай. – Она расплылась в теплой улыбке, будто вспомнила что-то очень яркое и прекрасное из ранней жизни. – Мое золотце. Ей всего тринадцать, а уже такая красавица!
– Вы как-то говорили вроде, что она учится, где и я раньше?
– Да, припоминаю что-то такое…
– Я окончил среднюю школу год назад… – вспомнил я, осознавая разницу в три года. – Хех, вы живете в доме напротив, а я только сейчас увидел Мирай. Забавно.
– И вправду. У нас с тобой пересекаться чаще получается… Вчера вот видела тебя с друзьями на катке. Как оно, весело было?
–
Как только я с семьей переехал из местного пригорода в город где-то год назад, так всегда стригся у миссис Прайс. Каждые три месяца. У нас всегда находились темы для разговора, так что мы быстро прикипели друг к другу.
– И все эти годы ты ни разу не менял свой стиль, – укоризненно сказала она. – Может, уже поменяешь? Мне, если честно, уже наскучило стричь тебя одинаково, ей-богу!
За всё время нашего знакомства мы стали практически как тетя и племянник. Встречались не только в парикмахерской. Частенько пересекались в одном и том же магазине, переходили через одну и ту же улицу, и силуэт ее частенько мелькал в окнах средней школы Аллахэй, когда я там еще учился. И как мне до сих пор не пришло в голову, что она живет совсем рядом? В любом случае отношения наши были довольно близки, можно сказать, мы были почти что друзьями. И поэтому она вполне могла себе позволить какие-либо уколы в мой адрес, а я, в свою очередь, в ее.
– А мне наскучил один и тот же интерьер у вас. Может, уже поменяете, сделаете ремонт, там, м? – Я дурацки осклабился и хохотнул.
– Были бы деньги и время, знаешь… – парировала она.
– Ну ладно, я планирую изменить стиль ближе к весне.
– Да ну? И что же ты выберешь?
– Посмотрим. Среди кипы журналов отца, по-моему, был один старый, с модными стрижками. Отец у меня в свое время тот еще красавец был! Думаю, и мне что-нибудь подойдет. Выберу себе по вкусу и покажу вам.
– Жду не дождусь, Рэй. Вкус-то у тебя хороший.
– Хочу себе что-нибудь с удлиненными волосами попробовать.
– Так это значит, ждать тебя мне не стоит еще месяцев пять?
Она огорченно пригляделась к моей почти достриженной голове. Я тоже всмотрелся и прикинул примерный срок:
– А то и все шесть или семь. – Мои глаза тотчас же заприметили понурый взгляд миссис Прайс, и я решил ее подбодрить: – Не волнуйтесь, видеться мы всё равно будем. А лучше зовите в гости!
– Неплохая идея, слушай. Как раз с Мирай познакомишься. Она девочка у нас не самая общительная, но и не замкнутая, поэтому общий язык найти можно. Ей не помешает еще один друг. – И она снова тепло улыбнулась.
«Очень сильно любит свою дочь, аж сияет вся при одном только упоминании о ней», – с какой-то добротой, даже умилением, подумал я, а вслух сказал:
– Хотелось бы. Может, получится запросто сойтись. Нельзя упустить возможность подружиться с такой очаровашкой!..
– А я даже и не против. – Миссис Прайс уже закончила
Я помотал головой, дабы оценить результат.
– И когда можно будет это устроить?
– Приходи в воскресенье, к нам на обед.
– В воскресенье… – На экране сознания я начал порывисто передвигаться по воображаемому календарю. – Это у нас, значит, двенадцатое, да?
– Верно.
– Хорошо. – Я кивнул и встал с кресла. – У меня никаких планов нет. Загляну.
– Вот и чудно. Мы будем ждать!
– Предупредите Мирай, чтобы не испугалась, мало ли.
– Обязательно. С тебя, кстати, двадцать долларов, дорогуша.
– Сейчас…
Я оплатил стрижку и распрощался с миссис Прайс, после чего поднялся к себе в квартиру, располагавшуюся двумя этажами выше.
Скинул рюкзак, переоделся в домашнее, приготовил себе перекус и во время него думал о Мирай: «Такая красивая… Волосы как облако в вечерней дымке. Фигурка хрупкая как весенний лед… Боже, когда это во мне поэт поселился?» Долго думать я так не мог, потому что не знал о ней ровным счетом ничего. Почти. Только адрес, школу и внешность. Всё равно этого было мало, чтобы зацикливаться на ней, будто бы влюбился. «Нет уж. Нельзя меня так просто развести! Вот познакомлюсь с ней поближе, тогда посмотрим», – заключил я и, перекусив, принялся за домашку. После перехода в старшую школу ее, как мне показалось, стали задавать меньше. Либо я стал куда ленивее…
Стоило сделать математику и потянуться в портфель за английским, в окне дома напротив мелькнула Мирай. Я заметил ее на третьем этаже и стал наблюдать. Сначала она разговаривала с кем-то по телефону, возможно, с подругой. Ну, как разговаривала… Скорее, больше слушала. Хоть мое зрение далеко не соколиное, однако видеть движение ее губ не составляло труда. В один момент Мирай распахнула окно и выглянула на улицу, охватила быстрым взглядом округу, а затем закрыла его. Судя по всему, проветривала комнату. Потом, через несколько минут, она положила трубку и скрылась где-то в той части комнаты, где я уже не мог рассмотреть ее.
Я закончил с английским, биологией и химией. Оставалась только литература, но до нее мне дела не было. Я вяло собрал портфель и, положив его на привычное место, зевнул. На часах было всего девять. «Рано еще спать ложиться», – подумал я и намерился было пойти на кухню, но мимолетно взглянул в окно, где по счастливой случайности снова увидел Мирай. Она сидела за небольшим столиком и писала что-то в какую-то книгу. Я решил, что это, возможно, нечто вроде личного дневника. Ну, у многих в детстве или подростковом возрасте были такие, правда же? Сначала я глядел на Мирай с теплотой, однако потом, потеряв счет времени, задумался и продолжил смотреть невидящим взглядом будто сквозь нее. Мирай закончила писать мемуары и вновь скрылась в тени комнаты. Придя в себя, я глубоко вздохнул и отправился, как и собирался, на кухню, чтобы приготовить ужин.