Жди меня
Шрифт:
– Благодарю, Фергюс, – откликнулась Минерва. – Начнем с восхождения вверх по лестнице. Вперед, Айона!
Просунув пальцы под искусно задрапированный шалевый воротник (сооруженный из старого покрывала специально для испытаний), Айона сосредоточенно нахмурилась, зашевелила губами, ведя счет, и старательно подергала какую-то тесемку.
Прошелестев, словно открывающийся занавес, нижний волан платья приподнялся спереди на несколько дюймов.
– Подтяжка сработала! – радостно воскликнула Айона. – Теперь я могу подняться по лестнице,
Аплодисменты единственного зрителя сначала вызвали у Минервы ликование, а затем холодное раздражение. Грей, по всей видимости, забавлялся, считая ее изобретение бесполезной чепухой!
– Спасибо, Грей, – изрекла она. – У нас большие планы, но, чтобы осуществить их, предстоит напряженная работа.
– Зато теперь вся конструкция на виду, – спохватился Фергюс. – Что будем делать?
Минерва внимательно посмотрела на подол. Подтяжки были прикреплены к крепкой тесьме, вставленной в петли, пристроченные к лифу и юбке. Едва Айона привела механизм в действие, как воротник сбился, открыв взглядам тесьму.
– Потребуются лишь незначительные изменения, – заметила Минерва. – А теперь садись, Айона.
– Молодец, хорошая собачка, – пробормотал сзади Грей тихо, но довольно отчетливо. Минерва пропустила его слова мимо ушей.
Фергюс тем временем водрузил на платформу небольшой позолоченный стул с прямой спинкой. Айона вновь сосредоточилась и вот заднее полотнище ее юбки с шелестом поднялось. Торжествующе глядя на Минерву, Айона осторожно присела на краешек стула.
– Замечательно! Юбку приподнимать не пришлось! Минерва, ты умница!
Грей вновь зааплодировал.
Минерва коротко поклонилась, не сводя глаз с послушной ассистентки.
– Смотри, у нее от напряжения побелели пальцы, – заметил Фергюс, нахмурившись и подходя поближе. – Но это еще не все. Не знаю, как ты к этому относишься, но лично я бы не рискнул…
– Фергюс, перестань ходить вокруг да около, – решительно прервала его Минерва. – Ты хочешь знать, прилично ли даме на балу показывать ноги до самых колен? А заодно и панталоны? Ни в коем случае!
Айона ойкнула, вздрогнула и отпустила тесемку. Юбка с громким шелестом опустилась. Кузина прижала ладони к груди.
– Минерва, это замечательное изобретение! – Искоса взглянув на Грея, она снова просунула руку под большой воротник. – Честное слово! Напрасно ты беспокоишься. Ты такая умница! Смотри, подтяжки действуют исправно!
И к негодованию Минервы, ее благоразумная кузина принялась дергать подтяжки во все стороны. Сиреневые шерстяные воланы зашевелились и задвигались самым неподобающим образом, то приподнимаясь выше колен, то свисая сзади до самого пола или собираясь в складки, словно венецианские шторы. Последнее действо имело весьма практичную цель – применять его следовало при посещении дамской комнаты.
Минерва напряглась: если Грей посмеет рассмеяться…
Однако он молчал. Впрочем, похвал
– Спасибо, кузина. – Минерва дружески улыбнулась, подавив желание броситься вон из комнаты. – Ты права, подтяжки действуют безукоризненно. Но ты, должно быть, устала. Ладно, на сегодня хватит.
– Ты и вправду считаешь, что мы добились прогресса? – взволнованно спросила Айона, прибегнув к помощи брата, чтобы спуститься с платформы.
– Это просто чудо! – с преувеличенным энтузиазмом воскликнул Грей. – Какое хитроумное приспособление!
– Как ты уже слышал, – отозвалась Минерва, – это экспериментальный образец. Ему еще предстоит претерпеть множество изменений.
– Вот как? Но юбка поднимается и опускается так… оригинально!
Минерва медленно обернулась.
– Пойду переоденусь, – сообщила Айона, проскакивая между Минервой и Греем и успевая удрученно покачать головой при взгляде на кузину.
– Ты полагаешь, я напрасно сержусь, – произнесла Минерва, обращаясь к кузине. – Ты не выносишь ссор. Но Грей не заслуживает твоей поддержки и прекрасно знает это – правда, Грей?
Вытаращив глаза в притворном недоумении, Грей спросил:
– Чем я тебя обидел?
И тут в комнату вошел Брамби Макспорран, как всегда, что-то насвистывая сквозь зубы. Брамби вечно посвистывал – этот приятный, мелодичный звук несколько заглушал неумолчную болтовню его родителей.
– Привет, Брамби! – обрадовался Фергюс. – Где ты пропадал? Мы ждали тебя и вчера, и позавчера…
– Ездил в Эдинбург, – объяснил Брамби, недружелюбно взглянув на Грея. – По одному… весьма деликатному делу.
– Выкладывай! – распорядился Фергюс. – Как ее зовут?
Кивнув Брамби, Айона поспешила к себе, чтобы избавиться от громоздкого наряда.
– Мне нечего ответить, Фергюс. – Брамби устремил взгляд умных карих глаз на Минерву. – Для меня существует лишь одна-единственная женщина в мире, и она живет отнюдь не в Эдинбурге. Тебе это известно.
Брамби унаследовал от своего отца неплохое телосложение и некоторую флегматичность. Говорил он с расстановкой, словно запинаясь, и никакими силами его невозможно было заставить поспешить. Кроме того, он редко проявлял хоть какое-то подобие эмоций.
Однако сегодня Брамби изрек последнее замечание несвойственным ему резковатым тоном. Обычно бесстрастное выражение лица изменилось, глаза вдруг засверкали, пухлые губы сжались. Минерва уже не в первый раз замечала, что Брамби производит впечатление совершенно взрослого мужчины, которому впору обзавестись семьей. Однажды она имела неосторожность высказаться об этом вслух. В ответ Брамби излил ей душу, признавшись, что мечтает только о ней. Каким-то чудом Минерве удалось убедить его, что она до сих пор любит другого. Уточнять имя было незачем, и вот теперь, когда Грей вернулся, Брамби, продолжавший лелеять надежду на взаимность Минервы, впервые продемонстрировал, что он способен на жгучую ненависть.