Жди нас, Руби-Стоун
Шрифт:
– Нет.
– Нет, это очень личное.
– Вы все-таки постарайтесь выслушать меня до конца. Но сперва давайте я еще разок наполню ваши чаши. Нет, металла больше не надо. Если бы - ну, предположим это хоть на минутку - вы позволили мне заснять церемонию до конца, я бы на этом точно сделал большие деньги. И мог бы вознаградить вас многими подарками - всем чем угодно из товаров моей фактории, - и вы всегда, когда бы ни пришли, могли бы сколько захотите выпивать согревающего напитка, Квиб посмотрела на меня как-то странно.
–
– Это дело личное и интимное. И я не хочу, чтобы наша церемония попалась к вам, в ваш ящик с картинками.
Я отодвинула чашу и встала.
– Нам уже пора идти.
– Сядьте. Не уходите. Простите меня... Но было бы просто глупо с моей стороны не спросить у вас... Я же не обиделся, когда вы разглядывали могилу моей жены, верно? Ну и вы не обижайтесь.
– А это верно, Дорогая, - сказала Квиб на нашем языке.
– И мы его, возможно, оскорбили, пройдя к могиле, где лежит его супруга, и разрешения не спросив. Ну что ж, не будем обижаться на его желание, ведь просьбу мы его решительно отвергли. Не станем же себя позорить чванством.
– Ты говоришь прекрасно, Дорогая!
– отвечала я пылко и вновь придвинула к себе чашу с согревающим напитком.
– Да и напиток этот превосходен!
– О да!
– Люблю тебя.
– И я тебя люблю.
– А как прекрасен Руби-Стоун! Как он нежен!
– О да! И грациозен!..
– Как я была горда, когда в Жилище мы его несли!
– Я тоже! А помнишь танец в небесах? О, как он был великолепен... И выбранный тобою камень был лучше всех. Он в свете солнечном так пламенел!
– А вечером рубина блеск нежнее стал и мягче...
– Да, ты во всем права. И все будет прекрасно.
– Да, я уверена.
Мы допили свой напиток и уже собирались уходить, когда Землянин вновь наполнил наши чаши.
– За счет заведения. Свадебный подарок. Я поглядела на Квиб. Квиб на Торговца Хокинса, потом на меня. И мы снова сели и прильнули к сладостным чашам.
– Спасибо, - сказала я.
– Да-да, спасибо, - сказала Квиб. Наконец мы снова встали, твердо намереваясь уйти. Я, правда, двигалась несколько неуверенно.
– Давайте, я еще налью.
– Нет, это будет слишком. Нам уже пора.
– Может, хотите переночевать у меня? Это можно.
– Нет. Нам нельзя спать, пока все не завершится. И мы направились к двери. Мне казалось, что пол плывет и качается подо мною, но я все-таки добралась до порога и выползла на веранду. Прохладный ночной воздух отлично освежал после духоты помещения. Я поскользнулась на ступеньках. Квиб бросилась было, чтоб поддержать меня, но тут же отступила назад.
– Прости, Возлюбленная, мой порыв.
– Конечно, Дорогая, все в порядке.
– Спокойной ночи вам обоим. И желаю удачи, - крикнул Торговец Хокинс.
– Спасибо.
– Спокойной ночи.
И
– Давай-ка здесь немного отдохнем, - сказала я.
– Мне это место нравится.
– Я указала на полянку под небольшим деревцем.
– А я тогда вон там присяду, - сказала Квиб, отходя на противоположный конец полянки, к огромному валуну.
– Меня тоска по Руби-Стоуну снедает, - сказала я.
– Я тоже по нему грущу, Любовь моя.
– Как я мечтаю выносить то семя, которым он меня одарит!
– И я хочу того же, моя Радость!
– Но что это за шум?
– Какой? Я ничего не слышу. Я -прислушалась, но странные звуки больше не повторились.
– Я слышала, что те, кто покрупнее - как я, пожалуй, - способны больше выпить того напитка, и он им не во вред, - задумчиво проговорила Квиб, кивая головой и глядя во тьму.
– Мне тоже довелось об этом слышать. Тебе подходит это место, Дорогая? Квиб встала.
– Как было б глупо. Дорогая, сказать, что нет. Пусть наши души вечно пребывают в мире. Я продолжала сидеть, как сидела.
– А разве может быть иначе, о моя Квиб? Я нащупала свои палки с когтями, напоминающие пряжку на поясе.
– Поистине ты сама доброта и нежность...
– начала Квиб...
...И бросилась на меня, широко раскрыв жвала, стремясь нанести смертельный укус.
Я ударила ее в грудь палкой с когтями и откатилась в сторону. Тут же вскочив, я распорола второй палкой ее огромный фасетчатый глаз, в котором отражались, сверкая, луны и звезды. Квиб засвистела от боли и отпрянула назад. Я снова подняла обе палки и со всей силой нанесла новый удар, глубоко вонзив когти над спинной пластиной ее хитинового панциря, чуть ниже ее милой, такой дорогой мне головки. Она засвистела еще громче и упала на спину, увлекая мое оружие за собой. Я почуяла запах соков ее тела и запах ее страха...
И всей своей тяжестью обрушилась на нее, широко разинув жвала и вцепившись ей в голову. Квиб еще не сколько мгновений сопротивлялась, потом застыла без движения.
– Нежна будь с Руби-Стоуном, - прошептала она мне.
– Ведь он так мил, так хрупок, наш супруг...
– Спокойна будь, Любимая моя, - отвечала я, нанося ей последний укус...
Я лежала поверх ее тела, затвердевшего и безжизненного, укрывая его своими теплыми подкрылками.
– Прощай, Лесная жница! Прощай, Любовь моя...
– шептала я.