Жду, надеюсь, люблю…
Шрифт:
– Меня содержали в лагере, именно тогда я и встретил Авилара.
– Он предводитель всех повстанцев?
– Имеется несколько группировок, его самая крупная, лучше всего вооруженная и самая мощная. Мигель Авилар из богатой семьи, все члены которой покинули Тикуанну, он учился в колледже. При встрече он извинился за дурное обращение со мной и объявил, что не несет за это ответственность.
– И ты поверил.
– Не сразу. Сначала решил, что это очередной хитрый ход, чтобы выудить информацию.
– Что заставило тебя изменить
– С ним была Елена. Она приняла на себя бразды правления и велела, чтобы меня вернули в президентский дворец. Насколько мне известно, она ни разу мне не солгала.
Сидни раскаялась в неподобающих мыслях касательно Елены.
– Она спасла тебе жизнь.
– Но не потому, что она святая. Предполагаемый спасенный американский гражданин выставил бы Хуртадо героем. И Елена заполучила больше рычагов для достижения своих политических целей.
– Раз Елена выступает заодно с Авиларом, значит, Хуртадо им враг.
– Он жаден и жесток, как любой диктатор, но идея разработки нефтяных месторождений, сулящая многомиллионные прибыли, придумана не им. Кто-то другой дергает за ниточки.
– О боже, Ник. Не думаешь же ты, что за твоим похищением стоит ЦРУ? Чего они хотели этим добиться?
– Не знаю.
– Надеюсь, ты не станешь винить во всем злобную нефтяную фирму. На этих людей я работаю. «Техасский тритон» печется об интересах общества и охране окружающей среды.
– Можешь ли ты сказать то же самое о своих конкурентах?
– Об этих ничтожествах? Точно нет.
– Итак, мы снова оказались там, с чего начали. Как все запутанно.
Хотя они ничего не решили, Сидни почувствовала себя гораздо лучше. По крайней мере, Ник не отказался с ней поговорить.
– Продолжай. Скажи это.
– Сказать что?
– То, что я тебе говорила.
Схватив за запястье, он притянул ее к себе. Сидни почувствовала его тепло, согревшее кожу. Не в силах сопротивляться, она прижалась к нему и, приложив ухо к его груди, стала вслушиваться в размеренное биение сердца. Пульс тут же настроился на его волну.
Здесь не было камер, в противном случае охранники давно обнаружили бы их и Авилара. Хотя Сидни радовалась тому, что им удалось избавиться от всевидящего ока, но колебалась.
– Не такое уж это уединенное место. У меня сейчас ощущение, что за нами наблюдают.
Ник легонько поцеловал ее в губы и заставил сесть.
– Хватит уже прятаться по углам. Когда мы снова займемся любовью, все будет идеально.
Сидни погладила деревянный пол.
– По крайней мере, у нас будет кровать.
– Шелковые простыни и шампанское. Когда все закончится, мы поедем в коттедж в горах Колорадо. Ночами станем жечь костер и заниматься любовью до самого рассвета.
Сидни посмотрела на Ника. Оставалось верить, что каким-то образом им удастся направить свою жизнь в привычное русло.
На следующий день Готорн лихорадочно занималась приготовлениями. Хуртадо и
До обеда она слонялась без дела, сожалея, что не имеет возможности пользоваться компьютером, иначе могла бы заняться работой. Наконец ближе к вечеру им с Ником удалось улучить минутку и побыть вдвоем. Устроившись на качелях на крыльце, они любовались радугой.
– Ты побывал на множестве встреч.
Он обнял ее за плечи.
– Твой приятель Кертис занят по горло. Готорн относится к нему как к своему личному помощнику. Ему приходится делать телефонные звонки вместо нее и рассылать напоминания.
Сидни с сожалением подумала, что Кертис, несомненно одаренный по части информационных технологий человек, попусту растрачивает свое мастерство. Люди вроде Готорн всегда будут его использовать.
– А что насчет тебя? Как Готорн с тобой обращается?
– Настороженно. Явно не знает, чего ожидать, опасается, как бы я не выкинул какой-нибудь фокус и не навлек на нее беду.
В этом Готорн не ошибалась. Когда Ник выкрадет Елену у Хуртадо, тот, вероятно, рассвирепеет.
– Сколько времени до прибытия гостей?
– Будут здесь с минуты на минуту. – Ник посмотрел на часы. – Готорн ждет их к четырем, чтобы у них было время разместиться и переодеться перед ужином.
– А мне нужно наряжаться? – Сидни вспомнила о маленьком черном платье, которое кто-то предусмотрительно положил ей в чемодан.
Ник лишь пожал плечами:
– Ты и так прекрасно выглядишь. – Ник привлек ее ближе к себе и прошептал: – Расскажи мне историю. Четвертое июля, год назад.
– Это совершенно незабываемая история. – Вспоминая тот день, Сидни всегда улыбалась. – Мы были в Аспене. На небе и в постели гостиничного номера взрывались фейерверки.
– Поподробнее, пожалуйста.
В тот день они, лихорадочно срывая друг с друга одежду, впервые занялись любовью. Пробуя на вкус медовые губы Ника, Сидни увидела его обнаженным. При этом воспоминании по телу разлилась приятная истома.
– Это неподобающе. Мне нужно вести себя прилично, не стоит вдаваться в детали, это очень возбуждает.
– Детали. Именно этого я и хочу.
– Ни за что.
На подъездную аллею вырулил черный внедорожник, из которого вышел специальный агент Грегори. Как обычно, с сумкой, до отказа набитой бумагами, на лице застыло самодовольное выражение. Сидни решила поговорить с ним позже, понять, можно ли ему доверять. Если он в самом деле эксперт по нефтяным месторождениям, у них найдутся темы для обсуждения. Конечно, при условии, что ему нечего скрывать.